13 ноября 1941 года
Обеды в школе давать прекратили. Все только по карточкам. Положение тяжелое. Хлеба, наверное, завтра убавят. Получаем по 150 г. У мамы же почти ничего не достанешь. Учителя советуют подтянуть кушаки. Город в окружении. Засолили кошку. Сильва еще жива. Вероятно, скоро и ее засолим. Сейчас иду обедать к маме. Накормит или нет? Не знаю.
Пока с учебой все благополучно. Имею две четверки и одну пятерку, троек нет. С едой совсем плохо. Сегодня не было во рту ни крошки до трех часов. Потом съела тарелку жидких кислых щей без хлеба и выпила две чашки с одной конфеткой. Голова кружится от недоедания. Что будет дальше? Неужели так будет продолжаться долго? Ведь это ужасно! Хлеба дают по 150 г. Пока сидишь в школе, о еде не думаешь, а домой придешь, сосет под ложечкой. Жутко!
Ну, а что же делать! Как говорится: слезами горю не поможешь. Приходится терпеть. Голод пока не такой ужасный, но впереди нам, видимо, предстоит что-то кошмарное.
Сейчас надо учиться как можно лучше. Все это пригодится на дороге предстоящей жизни. Надо мужаться! Быть выносливой и терпеть – другого выхода нет [В. П-н].
15 ноября 1941 года
Сегодня в столовой обеды резко ухудшились. Не было ничего из крупяных и мучных блюд. На второе были биточки с вырезом 100 г мяса, но так как у нас не хватало талонов, решили взять одно блюдо на двоих. Я взяла вместе с зав. библиотекой Бреневой. Отдала последние 50 г и теперь до 20 буду без второго.
В столовой предупредили, чтобы на следующий день приносили с собой карточку на крупу, так как на суп будут вырезать талоны. Начинается голодовка.
Мы-то снесем любую голодовку, даже голодную смерть, ради спасения советской власти, а вот как весь народ. Хватит ли у него сил для этого…
На днях приходил Розанов. Он приехал из Кронштадта, куда получил назначение работать в качестве начальника гарнизонной газеты. И вот Розанов заявил мне, что у него создалось впечатление, что в армии и на флоте политическое настроение гораздо лучше, чем в Ленинграде. Я спросила, на каком основании у него сложилось такое впечатление. Тогда он мне рассказал, что ему сообщили, что за Невской заставой на Октябрьском заводе рабочие устроили волынку на почве продовольственных затруднений, и когда в столовой стали вырезать талоны из продовольственных карточек за суп и за второе, устроили погром в столовой. Возглавили волынку бывшие эсеры и т. п. люди прошлого.
Сегодня вечером, в начале очередной бомбардировки, я посоветовала своим товарищам, дежурящим в институте, идти в бомбоубежище и не оставаться в помещениях института, так как наше пребывание там бесполезно и жертвы не нужны, и сама ушла вместе с ними. Это был первый случай, когда ушли организованно в бомбоубежище, и неожиданно для нас произошел большой скандал. Оказалось, что в одной из комнат, в которой не были спущены шторы, от сотрясения здания произошло самовключение настольной лампы, которая была лишь немного вывернута, но не выключена.
В результате получилось, что в то время как вражеские самолеты кружились над головой, из Мраморного дворца на Марсово поле ярко светила лампа. В окно бросали камни и разбили стекла. Зенитчики звонили и угрожали стрелять по зданию, если немедленно не будет выключен свет. Нас искали минут 20, и когда я вбежала в институт, с другого входа ввалились милиция и военные. Скандал был большой. Участковый записал мою фамилию. Мы очень раскаивались, что ушли и так получилось. Пожалуй, больше ходить в бомбоубежище не будем <…> [Е. С-ва].
«Народный комиссариат судостроительной промышленности 15 ноября 1941 года
Секретарю Ленинградского городского комитета ВКП (б) Кузнецову А. А.
Для обеспечения работ по переправочным средствам в соответствии с решением Военного совета Ленинградского фронта от 15 ноября с.г., необходимо перевести в течение семи дней на казарменное положение 1500 человек рабочих.
Согласно личной договоренности, прошу разрешить из подсобного хозяйства завода № 363 НКСП зарезать шесть коров из имеющихся тридцати двух, что дает мяса 1 т по 100 г на одного рабочего в день и даст возможность обеспечить рабочих, занятых на изготовлении паромов, мясным супом и небольшой порцией мяса.
16 ноября 1941 года
Сегодня ходила на ул. Герцена, 69 смотреть на дом, где находился И. И. По дороге попала под две воздушные тревоги и полтора часа сидела в подвале одного дома.