Блокада Ленинграда. Дневники 1941-1944 годов

– Быстрей одевайтесь, через десять минут построиться в коридоре. Пойдем в баню! – Мы побыстрей оделись, завязали шапки.

– Выходи строиться, – и все, забрав вещмешки, идут строиться.

Нам еще дали теплые рукавицы, и я их надел. Еще перед этим мы оделись, только наш класс, и лейтенант проверил, как сидит шинель. Он просматривал и подошел ко мне.

– Надо лучше застегиваться, крючок не застегнут, – и дернул за воротник. Я повернулся задом. Он еще немного подергал шинель и пошел дальше. Теперь мы выстроились по классам в коридоре. Старшины раздали по полотенцу и по мылу, но мочалок не было. Я вместо мочалки решил употребить носовой платок и мыло завернул в него. То и другое положил в карман.

– Внимание! Сейчас пойдем в казарму. Там возьмите по кальсонам, по тельняшке, пару носков, воротничок, галстучек и верхнее платье. Оставьте лишний комплект белья и свое пальто, шапку, ботинки. Чтоб через 10 минут быть готовыми и построиться, – говорил лейтенант.

В казарме я сделал то, что нужно. Но полностью не успел подготовиться и все сложил кое-как, чемодан не закрыл. По дороге все тревожился, что будут раскладывать матрасы и у меня все растащат. Мы вышли во двор. Часовой открыл ворота, и по четыре в ряд мы пошли. Город мне казался совсем другим. Хотелось сейчас пойти домой, но я в строю. Прохожих было мало, так как опять была тревога. Но которые встречались, то останавливались и смотрели на людей, идущих с мешками. Было чистое небо, и то и дело гремели залпы зениток. Слышно, как над головами рвутся снаряды. Было уже почти темно. На улице скользко. Вот полетел передний, за ним еще один. Все смеялись.

– Обновляй, только что получил!

Поплутав по городу, пришли в баню. Разделись, заняв всю комнату. Некоторым не хватило шкафчиков, и они складывали все на скамейки. Я разделся и бегом вбежал в баню. Там еще было холодновато. Взял первый таз и сел на переднюю скамейку. У крана сразу очередь. Ополоснул таз и стал мыться. Как это приятно – после стольких дней помыться в бане.

Стоял шум. Пар клубился над головами, и в этом облаке трудно было разобрать людей. Звенели тазы. Плескалась вода. Мы с одним натерли друг другу спины. Я мылся недолго. Но когда вышел, там уже многие одевались. Утерся полотенцем. Все тело было в гусиных крапинках. Это от холода. Оделся, подогнул брезентовые брюки. Долго не мог застегнуть разные пуговицы, так как первый раз они застегивались туго.

– Кто оделся, на выход и ждите на улице! – говорит лейтенант. Он показал, как одеваться. Нехотя выползли на улицу. Но мороза уже не замечали. Смеялись. По улице шли бодро. Люди говорили:

– Моряки идут!

Выйдя из ворот, построились. Но вдруг на нас налетела лошадь. Видимо, возница не мог остановить, не заметил. Он очень напугался и взял лошадь под уздцы и стал отводить назад.

– Куда ты прешь. Смотреть надо!

Возница испуганно отвечает:

– Да я не заметил. Ведь не с намерением же. Сейчас отведу.

Мы построились снова по четыре и идем к себе в казарму.

Ворота захлопнулись. И мы никуда уже не выйдем отсюда, пока не поведут в баню. Оставив вещи, пошли в столовую. Суп был хороший. После ужина старшина, когда я еще сидел за столом, спросил:

– Поел?

– Поел, – ответил я.

Одного еще он выбрал и послал сменить дневальных. В проходной у нас спросили:

– Пропуск!

– Мы дневальные. Идем в свой кубрик дежурить.

– А это политические! – засмеялся часовой, молодой парень.

– Ну, проходите.

Тот дневальный сменил в нашем кубрике, а я в другом. За стеной занимались моряки. Слышно их голоса, спорящие между собой. Я взял две книжки. Но читать стал свежую газету «Красный Балтийский флот». Интересно сообщают о потерях. Около 600000 немцев и около 300000 наших. Помногу танков и самолетов Я прочитал статью. Между тем пришла моя смена. Мы должны были дежурить круглые сутки поочередно. Я спросил у него:

– Сейчас часов девять. Хочешь дежурить до 12, а потом я до четырех?

– Давай! – согласился он. Я дал ему газеты, сказав, чтобы раздать старшинам классов и еще свою книгу почитать, а сам пошел в казарму. Придя, стал убираться. Вдруг заходит лейтенант и говорит:

– Первая рота, необмундированные! И все другие, кроме обмундированных, выходите в коридор строиться! – Все забирают вещи и уходят.

Я уже хотел занять лучшую койку, как опять лейтенант кричит:

– Все! Выходи в коридор! Строиться по классам. – Я наскоро собрал вещи и вышел. Запихал все в вещмешок. Хотел и одеяло положить туда, но было слишком громоздко, и я от этого отказался. Вышли и построились. Я немного задержался и спрашивал:

– Где четвертый класс?

– Дальше, – отвечали, наконец, я нашел. Пристроился. Сзади стояли кронштадтцы, тоже курсанты. Они были с матрацами, чемоданами и вещмешками. Я сел на вещмешок и стал ждать. Наконец, позвали первый класс, потом второй и третий.

– Четвертый класс! По одному заходи в помещение, – говорит старшина.