Блокада. Запах смерти

– Родители живы? – уточнил Серебрицкий.

– Отец на фронте, мать умерла, живу с теткой и ее дочкой, – как можно жалостливей отрапортовал парень в расчете, что это послужит ему хорошую службу при торге.

– Бери доски. Пойдем, не обижу, – с трудом скрывая волнение, как можно спокойнее и увереннее произнес Виталий Михайлович.

У дома он дал подростку три папиросы и вдруг предложил:

– А что, может, зайдешь, чайку выпьем?

– У меня же занятия в училище, – неуверенно откликнулся Валерка.

– Жаль, а у меня дома рыбный суп, – продолжал искушать его мужчина. – Думал, может, вместе пообедаем.

Парень застыл в изумлении, не понимая, за что ему так повезло с этим гражданином, который предлагает ему поесть. Одурманенный волшебными звуками, соединенными в слова «рыбный суп», он стоял, сглатывая обильно побежавшую слюну.

– Пойдем… – взял его за руку Серебрицкий, видя и полностью понимая состояние парнишки.

После обеда и чая с блинчиками из ржаной муки Валерка свалился на диван у печки и, словно под гипнозом, стал проваливаться в сон. Сквозь дрему он слышал голос своего «благодетеля», который помогал ему устроиться на диване, снимая с него лишнюю одежду. И вдруг очнулся от неприятного прикосновения, обнаружив себя, к своему ужасу, раздетым догола. Виталий Михайлович также был наг и производил действия однозначного характера, за которые в «ремеслухе» били морду. Валерка почувствовал не злость, не ненависть к мужчине, а глубокое разочарование, поняв, что лишился надежды на сытую жизнь. Он толкнул Серебрицкого и, вскочив с дивана, стал одеваться.

– Как ты похож на Феликса… – разочарованно заскулил извращенец. – Просто его копия! Не уходи, я тебе дам много еды…

Серебрицкий полез под кровать и достал картонный ящик. На глазах у изумленного парня извлек из него такие продукты, которые Валерка и до войны пробовал только по большим праздникам. Несмотря на сытость, паренек опять замер как вкопанный, словно решая для себя трудную задачу.

– Откуда у вас такое? – наконец стряхнул он с себя оцепенение.

– У меня этого много, и ты можешь есть это каждый день. – Серебрицкий почувствовал, что парень в нерешительности, и пытался его уговорить.

Однако Валерка оттолкнул его руку с плиткой шоколада и направился к двери.

– Жрать захочешь – придешь. Приползешь как миленький, – полетели ему вслед слова педераста.

О своем приключении Валерка никому не рассказал. Во-первых, боялся насмешек приятелей, во-вторых, их ведь с дядькой встреча закончилась миром. Юноше хоть и было противно ее вспоминать, но в то же время стало немного жалко пожилого мужчину, который сытно его накормил. Первые два дня Валеркин организм, подпитанный обедом у Серебрицкого, вел себя сносно, мальчик даже подкормил немного племянницу, дав ей четверть от своей скудной пайки. Но на третий день организм запротестовал, требуя калорий.

Занятия в ремесленном училище в тот день были отменены, учеников отправили на работы на мукомольный комбинат. К своему удивлению, Валерка встретил там своего бывшего соседа и приятеля Славку Петракова, который работал грузчиком. Ребята обрадовались неожиданной встрече. На память им сразу же пришла вылазка за слоновьим мясом в зоопарк, которая на долгое время обеспечила их семьи калорийным продуктом. В обеденный перерыв они снова встретились в заводской столовой за порцией вареного жмыха с куском ржавой сельди. Жмых, залитый кипятком, и ломтик селедки только распалили аппетит. Валерка невольно вспомнил про продуктовое изобилие своего недавнего знакомого.

– Хоть бы кусочек черняги добавили… – мечтательно, в тон его мыслям произнес Вячеслав.

– А шоколаду ты бы хотел сейчас поесть? – задал провокационный вопрос Валерка.

– Ой, не начинай, – отмахнулся приятель, – а то опять есть захочется.

– А я мог бы каждый день его есть, если бы мужиком не был, – решил рассказать о произошедшем с ним случае Валерка.

– Да ладно врать! – улыбнулся Вячеслав, решив, что дружок хочет поведать ему какую-нибудь небылицу.

– Я вру? – возмутился Валерка – Тогда слушай…

По мере того как он рассказывал о встрече с неизвестным мужчиной, Петраков-младший вначале удивился везению приятеля. Но потом его охватило чувство омерзения, словно он вляпался в нечистоты, которые горожане выливали на улицы города.

– До сих пор не могу себе простить только одного, – погрустнел в конце рассказа Валерка.

– Чего? – удивленно посмотрел на него Славка.

– Что не взял шоколад, который он протягивал, когда я уходил.

– Так если бы взял, так тогда должен был и остаться, – засмеялся Вячеслав наивности приятеля.

– Грабануть бы его… – мечтательно произнес Валерка, давая понять приятелю причину своей откровенности.

– Ты чего? – удивился такому предложению его приятель.

– Он говорил, что у него продуктов – море. – У Валерки глаза блестели голодным лихорадочным блеском. – Представляешь, каждый день предлагал питаться так.

– Ну и что? – злился на приятеля Вячеслав, а сам вдруг почувствовал растущее желание выкрасть дефицитные продукты.

– Так, значит, они где-то припрятаны. Не дома же он их хранит.