Читаем Блудница (СИ) полностью

- Пусть спит. Найджел, отпусти его руку.

- Сам отпусти, - заупрямился брат.

- Если вы не прекратите, - в палату заглянула миловидная медсестра, - я попрошу вас обоих удалиться.

Близнецы обменялись взглядами, резко замолкли, но ни тот, ни другой не отпустил руки Грэма.

Ганнибал продолжил листать брошенную книгу, а Найджел пытался рассмотреть за вертикальными жалюзи падающий пушистый снег.

Снега в этом году было много. Он давил на черный Балтимор своей невинной красотой, из-за него становилось больно глазам, а руки сами собой тянулись к пушистому ковру: чтобы то ли испачкать белоснежный подарок, то ли, наоборот, попытаться смыть с его помощью въевшуюся в кожу грязь.

Жалюзи чуть шевельнулись, и Найджел увидел, как снежинки превратились в огромные легкие хлопья, лениво дарящие себя измученной земле.

Он покосился на брата, и даже не удивился тому, что Ганнибал так же пристально наблюдал за хороводом снегопада.


Собственно, он так же не был удивлен тому факту, что Уилл стал сторониться их обоих. Едва его выписали, Грэм весь сжался, уходя куда-то глубоко в себя, постоянно хмурился и о чем-то думал. Иногда нервно поглядывал по сторонам, будто ожидал нападения.

Ганнибал со своей тонко организованной стратегией все же выудил за одним из ужинов, что в ящик Уилла запихали, когда он был в сознании, только звать на помощь и сопротивляться не мог. Лежал в заполненном квадратном гробу, чувствуя, как тяжелеет намокающий рис, утягивая его под воду.

- Это стресс, Уилл, - уговаривал его Ганнибал. – Мы тебе поможем с ним справиться.

- Да, конечно, - невнятно промямлил тот, отводя взгляд.

- Уилл, ты должен….

Найджел не слушал дальнейшие высокопарные слова, которыми бросался брат, но продолжил буравить Грэма взглядом. А тот весь извелся, измучился сидеть на стуле, ковыряя вилкой салат.

Вскрылось все словно между прочим. Уилл вернулся поздним вечером, когда Ганнибал и Найджел уже начали волноваться, сухо бросил им какую-то чушь про спокойную ночь и унесся на второй этаж.

- А ну пошли, - угрожающе процедил Найджел. – Надоела мне эта петрушка.

В спальне глупый Грэм испугался и предпринял попытку спрятать что-то за спиной, но Найджел, почувствовав страх, тут же вцепился ему в руку, заставляя разжать кулак.

- Я не понял, - обалдело произнес он, уставившись на пакетик с таблетками, лежащий на доверчиво разжатой ладони. – Тебе без колес не ебётся, что ли?

- Это вы первые начали, - в свою защиту процедил Уилл, попытался сжать кулак, но Ганнибал забрал пакетик и сунул его в карман.

- Уилл, посмотри на меня.

Найджел уже открыл рот, чтобы выдать очередную искрометную фразу, но брат предупреждающе покачал головой.

- Уилл, я жду.

Но Грэм продолжал упираться, смотрел в пол, склонив голову.

- Ты стесняешься собственной реакции, я прав? – Ганнибал мягко коснулся его уха, убрал за него прядку. – Тебе стыдно за свое тело?

Уилл настороженно глянул на него.

- И ты решил проверить это с помощью таблеток?

- Да, - признался он. – Хотел вновь попробовать с ними и… без них.

- Экспериментатор, - Найджел заржал. – Детка, тебе страшно из-за того, что тебе с нами обоими хорошо, да?

Близнец подкрался сзади и мягко приобнял Грэма, уткнулся носом ему в затылок, взметнув дыханием кудряшки.

- Значит, когда тебя убивали, страшно тебе не было, а как между нами разрываться, так ты вдруг перетрусил? – Ганнибал изумленно приподнял брови. – Ты не перестаешь меня поражать.

- А как мне себя чувствовать, если меня два мужика трахают, а я от этого только успеваю спускать! – зашипел Уилл. – Да я на утро собственному отражению в глаза смотреть не мог!

- Он стеснялся, - промычал Найджел, откровенно лапая Уилла за талию и бедра. – Я его прямо сейчас нагну и трахну. Можно же?

- Нельзя! – в один голос заявили Ганнибал и Уилл.

- Послушай, - Ганнибал только с третьей попытки отцепил руки брата от Грэма. – Я считаю, что тебе абсолютно нечего бояться. Ты же взрослый умный мужчина, должен понимать потребности и желания собственного тела.

- Потребности, - Уилл нервно засмеялся. – Конечно.

- Не забывай то, что мы тебе однажды сказали, - Ганнибал вдруг схватил Уилла за шею, обнял пальцами сильное горло, и мягко потянул на себя. Грэм чувствовал себя кроликом, которого вот-вот проглотит огромный змей. – Теперь ты принадлежишь семье Лектер. Пойми, от нас невозможно уйти по собственному желанию.

- Маленьким пташкам стригут их крылья, - Найджел шумно поцеловал Уилла в шею, а потом принялся искать по карманам злосчастные сигареты.

- Их съедают на ужин, - засмеялся Ганнибал, освобождая горло Уилла; мягко провел ладонью по его щеке. – А что ты хочешь на ужин?

- Пирог с яблоками, - пробормотал Уилл.

Ганнибал мягко поцеловал его в губы:

- Будет тебе пирог. Найджел, не вздумай курить в доме.

Близнец скривился, но сигарету, не смотря на угрозу, изо рта не вытащил, решил прикурить на крыльце.

Найджел подмигнул Уиллу:

- Забудь про стимуляторы, малыш, - он улыбнулся. – В тот раз мы с братом решили не пичкать тебя таблетками. Ганнибал дал тебе витаминки.

Найджел ободряюще похлопал Уилла по плечу:

Перейти на страницу:

Похожие книги

Артхив. Истории искусства. Просто о сложном, интересно о скучном. Рассказываем об искусстве, как никто другой
Артхив. Истории искусства. Просто о сложном, интересно о скучном. Рассказываем об искусстве, как никто другой

Видеть картины, смотреть на них – это хорошо. Однако понимать, исследовать, расшифровывать, анализировать, интерпретировать – вот истинное счастье и восторг. Этот оригинальный художественный рассказ, наполненный историями об искусстве, о людях, которые стоят за ним, и за деталями, которые иногда слишком сложно заметить, поражает своей высотой взглядов, необъятностью знаний и глубиной анализа. Команда «Артхива» не знает границ ни во времени, ни в пространстве. Их завораживает все, что касается творческого духа человека.Это истории искусства, которые выполнят все свои цели: научат определять формы и находить в них смысл, помещать их в контекст и замечать зачастую невидимое. Это истории искусства, чтобы, наконец, по-настоящему влюбиться в искусство, и эта книга привнесет счастье понимать и восхищаться.Авторы: Ольга Потехина, Алена Грошева, Андрей Зимоглядов, Анна Вчерашняя, Анна Сидельникова, Влад Маслов, Евгения Сидельникова, Ирина Олих, Наталья Азаренко, Наталья Кандаурова, Оксана СанжароваВ формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Андрей Зимоглядов , Анна Вчерашняя , Ирина Олих , Наталья Азаренко , Наталья Кандаурова

Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Прочее / Культура и искусство
Смерть сердца
Смерть сердца

«Смерть сердца» – история юной любви и предательства невинности – самая известная книга Элизабет Боуэн. Осиротевшая шестнадцатилетняя Порция, приехав в Лондон, оказывается в странном мире невысказанных слов, ускользающих взглядов, в атмосфере одновременно утонченно-элегантной и смертельно душной. Воплощение невинности, Порция невольно становится той силой, которой суждено процарапать лакированную поверхность идеальной светской жизни, показать, что под сияющим фасадом скрываются обычные люди, тоскующие и слабые. Элизабет Боуэн, классик британской литературы, участница знаменитого литературного кружка «Блумсбери», ближайшая подруга Вирджинии Вулф, стала связующим звеном между модернизмом начала века и психологической изощренностью второй его половины. В ее книгах острое чувство юмора соединяется с погружением в глубины человеческих мотивов и желаний. Роман «Смерть сердца» входит в список 100 самых важных британских романов в истории английской литературы.

Элизабет Боуэн

Классическая проза ХX века / Прочее / Зарубежная классика
О медленности
О медленности

Рассуждения о неуклонно растущем темпе современной жизни давно стали общим местом в художественной и гуманитарной мысли. В ответ на это всеобщее ускорение возникла концепция «медленности», то есть искусственного замедления жизни – в том числе средствами визуального искусства. В своей книге Лутц Кёпник осмысляет это явление и анализирует художественные практики, которые имеют дело «с расширенной структурой времени и со стратегиями сомнения, отсрочки и промедления, позволяющими замедлить темп и ощутить неоднородное, многоликое течение настоящего». Среди них – кино Питера Уира и Вернера Херцога, фотографии Вилли Доэрти и Хироюки Масуямы, медиаобъекты Олафура Элиассона и Джанет Кардифф. Автор уверен, что за этими опытами стоит вовсе не ностальгия по идиллическому прошлому, а стремление проникнуть в суть настоящего и задуматься о природе времени. Лутц Кёпник – профессор Университета Вандербильта, специалист по визуальному искусству и интеллектуальной истории.

Лутц Кёпник

Кино / Прочее / Культура и искусство