Читаем Блудница (СИ) полностью

Ганнибал быстро приложил пальцы к его шее, стараясь отыскать пульс:

- Да. Его следует отвезти в больницу. Если он успел сделать укол, мы можем его не спасти.

После этих слов Найджел сорвался с места, и за считанные секунды подогнал машину. Они с братом осторожно уложили Грэма на заднее сиденье. Ганнибал тут же достал откуда-то плед и укутал в него Уилла, принялся разминать его руки и ноги, гоняя по организму кровь.

Пока близнец пытался оживить едва цепляющее за жизнь тело, Найджел гнал рычащий автомобиль по ночным улицам Балтимора.

Город то ли спал, то ли бодрствовал, помигивая желтыми и белыми фонарями, поглядывал равнодушно на металлическую коробку на колесах, в которой пытались воскресить существо из плоти и крови.

Найджел вывернул руль, и автомобиль занесло на скользкой дороге. Он вильнул в сторону, но тут же вернулся обратно, ведомый человеком, держащим его под уздцы, как норовистую красивую лошадь.

Ганнибал обхватил ладони Уилла, прижал их к своему рту и жадно подышал, отогревая окоченевшие пальцы.

- Детка, ты там держись, - бормотал Найджел, посматривая в зеркало заднего вида.

Он видел бледное лицо Уилла с бескровными тонкими губами, и взволнованный профиль брата.

Ганнибал встретился с ним взглядом, и губы близнеца произнесли:

- Быстрее.


Уилл медленно открыл глаза и осторожно осмотрелся. Медицинское оборудование, с десяток трубок, капельница, плотные жалюзи на окне, не пропускающие солнечный свет. И он на больничной койке, в окружении предметов, робко обещающих выздоровление.

Маска давила на лицо, но Уилл никак не мог стащить её.

Он покосился на свои руки. С одной стороны спал Ганнибал, мягко сжимая его пальцы. На неудобном стуле с другой стороны шумно сопел Найджел, и при любой попытке Уилла освободить руку из цепкого захвата он ещё крепче сжимал его ладонь.

Небритые, замученные и смертельно уставшие.

Ганнибал растерял свой аристократический лоск, стал каким-то земным, без божественного намека на бессмертие. Такой домашний в этом простом свитере и брюках.

Уилл покосился на Найджела и непроизвольно улыбнулся: тот устроился удобнее брата. Утащил откуда-то ещё один стул и забросил на него ноги, соорудив себе импровизированную кровать.

Во сне у Найджела чуть подергивалась верхняя губа, а челка лезла на глаза. Уилл присмотрелся внимательнее к татуировке на его шее – то ли стриптизерша, то ли танцовщица кабаре в чулках и корсете. Уилл никогда особо не пытался рассмотреть чернильные кляксы на теле Найджела, но сейчас хотелось узнать каждую в деталях.

Танцовщица застенчиво прятала свои длинные ножки в вороте рубахи Найджела, и Уилл вновь усмехнулся, заметив, что сорочка была расписана рисунком длинной пузатой таксы. Разноцветная собачонка, высунув язык, глядела на Грэма глупыми, но счастливыми глазами.

Он вновь повернулся к Ганнибалу. Тот уже не спал, разглядывал его из-под полуопущенных век.

- Привет, - хрипло шепнул он, стаскивая с Уилла маску.

- При…вет, - в два слога отозвался тот.

- Пить хочешь?

- Д…да.

Ганнибал отпустил его руку, и той стало так сиротливо без ласкового прикосновения, что Грэм моментально ощутил, что значит чувство острой потери.

- Вот. Осторожно, - он помог Уиллу сделать несколько глотков из стакана. Грэм попытался освободить вторую руку, но Найджел тут же схватил её в свои клешни и разлепил глаза.

- Детка, - сипло охнул он. – Ты как?

- Все болит. Но лучше.

- Ещё бы, из тебя чуть рисовый пирог не сделали, - хмыкнул близнец. – Мы волновались.

Уилл закрыл глаза, и чувство одиночества тут же испарилось, едва братья вновь коснулись его рук и мягко переплели пальцы вместе.

Оказывается, чтобы спасти его, необходимо было просто взять его за руку, делясь теплом и поддержкой.

- Я хочу домой, - шепнул Уилл.

- Я выставил твой дом на продажу, - деловито сообщил Ганнибал. – Тебе некуда возвращаться.

- А это законно? – Уилла вновь стало клонить в сон.

- Для меня многое выше рамок закона, - хмыкнул Ганнибал.

- Детка, ты теперь с нами живешь, - промурлыкал Найджел. – Мы о тебе позаботимся.

- Вы меня быстрее угробите. Я давно здесь?

- Три дня, - Найджел помассировал внутреннюю сторону его ладони, и Уилл едва не застонал от удовольствия этой простой ласки.

- Как вы поняли, где искать?

- Ты меня недооцениваешь, - фыркнул Ганнибал. – Если бы Джек соизволил раньше ознакомить меня с делом, то тебя бы не похитили. Он тебе что-нибудь сделал?

- Нет, - Уилл поморщился. Ему вдруг стало неуютно и стыдно в компании Лектеров. – Вколол что-то, а потом темнота. Он жив?

- Я решил, что живая мишень подойдет для того, чтобы потренироваться, - Найджел продолжал массировать его ладонь.

- Хорошо, - просто ответил Уилл, чувствуя, как Ганнибал прижал его руку к губам, венчая каждый острый казанок поцелуем.

- Отдыхай, детка. Мы заберем тебя, как только врачи выпишут. Все будет хорошо.

- Джек….

- Он сильно разозлился, - Ганнибал метнул взгляд в сторону брата. Тот оскалился в ответ. – Хотел живого преступника, а получил изрешеченный труп.

- Пусть скажет спасибо, что он получил его относительно целым, - Найджел захохотал. – Зная твои-то вкусы…. О! Он заснул.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Артхив. Истории искусства. Просто о сложном, интересно о скучном. Рассказываем об искусстве, как никто другой
Артхив. Истории искусства. Просто о сложном, интересно о скучном. Рассказываем об искусстве, как никто другой

Видеть картины, смотреть на них – это хорошо. Однако понимать, исследовать, расшифровывать, анализировать, интерпретировать – вот истинное счастье и восторг. Этот оригинальный художественный рассказ, наполненный историями об искусстве, о людях, которые стоят за ним, и за деталями, которые иногда слишком сложно заметить, поражает своей высотой взглядов, необъятностью знаний и глубиной анализа. Команда «Артхива» не знает границ ни во времени, ни в пространстве. Их завораживает все, что касается творческого духа человека.Это истории искусства, которые выполнят все свои цели: научат определять формы и находить в них смысл, помещать их в контекст и замечать зачастую невидимое. Это истории искусства, чтобы, наконец, по-настоящему влюбиться в искусство, и эта книга привнесет счастье понимать и восхищаться.Авторы: Ольга Потехина, Алена Грошева, Андрей Зимоглядов, Анна Вчерашняя, Анна Сидельникова, Влад Маслов, Евгения Сидельникова, Ирина Олих, Наталья Азаренко, Наталья Кандаурова, Оксана СанжароваВ формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Андрей Зимоглядов , Анна Вчерашняя , Ирина Олих , Наталья Азаренко , Наталья Кандаурова

Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Прочее / Культура и искусство
Смерть сердца
Смерть сердца

«Смерть сердца» – история юной любви и предательства невинности – самая известная книга Элизабет Боуэн. Осиротевшая шестнадцатилетняя Порция, приехав в Лондон, оказывается в странном мире невысказанных слов, ускользающих взглядов, в атмосфере одновременно утонченно-элегантной и смертельно душной. Воплощение невинности, Порция невольно становится той силой, которой суждено процарапать лакированную поверхность идеальной светской жизни, показать, что под сияющим фасадом скрываются обычные люди, тоскующие и слабые. Элизабет Боуэн, классик британской литературы, участница знаменитого литературного кружка «Блумсбери», ближайшая подруга Вирджинии Вулф, стала связующим звеном между модернизмом начала века и психологической изощренностью второй его половины. В ее книгах острое чувство юмора соединяется с погружением в глубины человеческих мотивов и желаний. Роман «Смерть сердца» входит в список 100 самых важных британских романов в истории английской литературы.

Элизабет Боуэн

Классическая проза ХX века / Прочее / Зарубежная классика
О медленности
О медленности

Рассуждения о неуклонно растущем темпе современной жизни давно стали общим местом в художественной и гуманитарной мысли. В ответ на это всеобщее ускорение возникла концепция «медленности», то есть искусственного замедления жизни – в том числе средствами визуального искусства. В своей книге Лутц Кёпник осмысляет это явление и анализирует художественные практики, которые имеют дело «с расширенной структурой времени и со стратегиями сомнения, отсрочки и промедления, позволяющими замедлить темп и ощутить неоднородное, многоликое течение настоящего». Среди них – кино Питера Уира и Вернера Херцога, фотографии Вилли Доэрти и Хироюки Масуямы, медиаобъекты Олафура Элиассона и Джанет Кардифф. Автор уверен, что за этими опытами стоит вовсе не ностальгия по идиллическому прошлому, а стремление проникнуть в суть настоящего и задуматься о природе времени. Лутц Кёпник – профессор Университета Вандербильта, специалист по визуальному искусству и интеллектуальной истории.

Лутц Кёпник

Кино / Прочее / Культура и искусство