Блудное чадо

Шумилов и сам не ведал, куда девать Ваську. Тащить его с собой в Париж – так это нужно покупать ему обувь, какой-никакой теплый кафтан с шапкой, добывать хоть самую дохлую клячу. А Шумилов в последнее время чувствовал себя неловко как раз из-за денег. Он не мог обойтись без помощи Анриэтты и Денизы. Когда удастся вернуть им долг – он не знал. И как возвращать – тоже не знал. И сколько – опять же не знал.

Конечно, если доставить в Москву беглеца, Башмаков обо всем доложит государю, тот уж не обидит. Но Шумилов совершенно не желал везти воеводского сына в Россию. До сих пор Господь берег троих московитов; даже когда за ними гонялись ночью убийцы, непонятно как их выследившие, уберег, но ведь Его долготерпение небезгранично. Вторая погоня может оказаться более удачной…

– Придумал! – сказал Ивашка. – От Кале к Парижу тащатся телеги с грузами. Посадить его на телегу, заплатить кучеру, он потихоньку и доедет.

– Хорошо, – согласился Шумилов.

Раздобыли бумагу и чернильницу с пером, написали Ваське адрес: «Королевская площадь, дом, где проживает госпожа де Кержан», велели беречь как зеницу ока. Потом действительно уговорились с возчиками, раздобыли для Васьки деревянные башмаки и, вздохнув с облегчением, отправились в Париж.

А в Париже меж тем случилось радостное событие. Дениза сказала Анриэтте за завтраком:

– Знаешь, моя милая, я, кажется, беременна!

– Неудивительно, – буркнула Анриэтта. Дениза как встретилась на ночной дороге с мужем, так почти не размыкала объятий.

– Ты не рада?

– Я рада. Только ведь неизвестно, надолго ли ты останешься в Париже. А путешествовать в твоем состоянии…

– Ничего страшного. Это у меня будут уже третьи роды, я ношу легко. Придется, конечно, нанять горничную… Если бы только понять, когда мне возвращаться… Отрежь мне еще пирога…

– Как странно, – сказала Анриэтта. – Опять нам расставаться… Отчего ты так упорно не желаешь жить в Париже или хотя бы в Лондоне?

– Я замужем, Анриэтта. Мой муж не сможет жить в Париже или в Лондоне, я его знаю. Он там будет тосковать. Ну что же, обойдусь без театра и концертов.

Анриэтта пожала плечами.

– Ты до сих пор не можешь понять, почему я его люблю? – спросила Дениза. – Скажи, был в твоей жизни мужчина, готовый умереть за тебя не в мадригале, а на самом деле? Нет, я знаю, что нет, – иначе ты бы с ним осталась. А у меня есть. Это мой муж. Помнишь, как мы убегали из Курляндии?

Анриэтта вспомнила: стояли под летящей с утеса водой, вжавшись в щель, а Ивашка закрывал собой их обеих, ожидая выстрелов сверху и сбоку…

– И мне все равно, читал ли он Ронсара, – добавила Дениза. – Понимаешь? Мне все равно, читал ли он романы мадемуазель де Скюдери.

– Просто ты влюбилась в него и поэтому видишь в нем лишь хорошее. Все женщины так, – упрямо возразила Анриэтта. – А потом приходит прозрение!

– Да, у многих случается это прозрение, – согласилась Дениза. – Но знаешь ли, дорогая сестрица? Чаще бывает наоборот. Даже очень сильная женщина ищет мужчину, который был бы сильнее нее. Чтобы его полюбить…

– Был у меня этот мужчина.

– Да, Джордж Тревельян. Тебе было восемнадцать, ему – двадцать один, когда он погиб. Он не успел стать мужчиной. Еще несколько лет – и мы будем, вспоминая Джорджа, испытывать к нему материнскую нежность… Ему вечно будет двадцать один, понимаешь? И он вечно будет лучше тех мужчин, которым теперь тридцать или сорок!

– Я очень долго была одна, – сказала Анриэтта. – Я думала, одиночество исцелит мою душу. Молчи – я все понимаю! Мне нужно наконец выйти замуж! Но я никого не хочу… Был миг, когда показалось – хочу! Я обрадовалась. Но я представила себе, что будет потом: скучные отношения с хорошим человеком, от которого мне нужно лишь одно, а за пределами постели и вовсе ничего не нужно! Да, он строен, он красив, он горяч, но…

– Но ты не смогла его полюбить.

– Не смогла. Ну, ладно, хватит о моих сердечных делах. Я хотела сегодня вечером ехать в Пале-Рояль, там дают «Школу жен». Я ее уже видела – очень смешно! Я буду возить тебя всюду, пока ты еще можешь шнуроваться. Ведь в Москве ты этого не увидишь и не услышишь.

– Там будут другие радости. Вот что, мы должны проехаться по всем книжным лавкам. Я хочу увезти с собой книги – без книг я там очень скучала. Пьесы, стихи, да хоть памфлеты! И гравюры! Будет что разглядывать с детьми…

– Это мы сделаем сегодня же.

И они действительно привезли четыре огромные стопки книг – и смешных, как «Комический роман» Скаррона, и возвышенных, как трагедии Корнеля; взяли и десятитомные романы мадемуазель де Скюдери – уже знакомые им обеим «Клелию» и «Артамена», а также недавно завершенную причудливую историю «Альмахида, или Королева-рабыня».

Потом Анриэтта послала Гасконца взять ложу поближе к сцене и занялась платьями. Она хотела, чтобы Дениза в те дни, что ей еще предстоит провести в Париже, выглядела великолепно. Наконец они собрались: одна была в лиловом платье, другая – в бирюзовом и обе – в одинаковых прическах в духе Марии Манчини. С собой для услуг взяли Гасконца.