Блудное чадо

Комедия началась неспешно, с длинного разговора между комическим стариком Арнольфом и его приятелем, благоразумным Кризальдом. Видимо, опытный Мольер, зная, что публика вечно опаздывает, дал возможность ей занять места без ущерба для спектакля: даже те, кто пропустил первые десять минут, и без них прекрасно во всем разберутся.

Когда завершилось первое действие и появилось несколько минут, свободных от Мольеровых стихов, Анриэтта и Дениза стали разглядывать ряд лож напротив, одобряя или высмеивая дамские наряды и костюмы мужчин. Заодно они толковали о воспитании Денизиной дочки Вареньки: возможно ли в Москве вырастить действительно образованную девицу, и не помешает ли ей отличное образование вкупе со знанием языков хорошо выйти замуж; мало какой муж потерпит, чтобы жена была умнее его самого, и это даже в Париже чувствуется. Немного найдется таких кавалеров, как маркиз де Монтозье, что женился на дочери знаменитой Артенис – Катрин де Рамбуйе, хозяйки самого известного литературного салона, за ее ум и таланты…

– …Хотя, между нами говоря, она вовсе не красавица и никогда не была красавицей, – шептала Анриэтта на ухо Денизе, прикрывшись веером. – Мало ли, что ее прозвали несравненной Жюли, это заслуга ее матушки, и она вышла за него в тридцать восемь лет, значит, не за красоту он ее взял…

– Анриэтта, смотри… правее, правее…

– Думаешь, он?

– Ты же знаешь, я помню все лица, какие видела хоть однажды.

– Но с этой прической, с этими усами…

– Говорю тебе – он!

Действительно, узнать Воина Афанасьевича, одетого, как придворный, было мудрено. Он сидел в ложе, привлекая внимание дам роскошным нарядом морковного цвета, рядом сидел отец Жозеф – как всегда, в черном бархате, за ними помещался молодой нормандец, Арман де Мандевиль, которого отец Жозеф выбрал среди студентов Клермонской коллегии Воину Афанасьевичу в друзья и телохранители.

– Гасконец, гляди… – велела Анриэтта лакею. – Видишь это разряженное чучело? Не дожидаясь конца комедии, ты спустишься вниз и проследишь, куда его увезут. О, Дениза, смотри…

В ложу к Воину Афанасьевичу вошли двое мужчин.

– Вот этого, что помоложе, я знаю, это Франсуа д’Орбе, архитектор, он строит для короля Версаль. Понимаешь?

– Понимаю, – ответила Дениза. – Так вот с кем знакомят этого господина… Вот кого он повезет в Москву в своем обозе…

– В первом обозе, моя милая. А вот во втором поедут учителя из Клермонской коллегии…

– Архитектор – отличный подарок русскому царю.

– Первый подарок. Скорее бы вернулся Шумилов! Завтра же поеду в Пор-Рояль. Надо им сообщить, что пропажа нашлась в театре. Может быть, и у них там есть новости.

– Я – с тобой.

Они пожали друг другу руки и переглянулись – как в давнее время, когда странствовали вместе и были друг для друга единственной поддержкой при любых обстоятельствах.

Дениза подумала: «Как обрадуется муж, узнав, что воеводского сына прячут в Париже, да и не очень-то прячут».

Анриэтта подумала: «Кажется, пора служить по воеводскому сыну панихиду, но черт с ним, главное – чтобы не попал в беду Шумилов…»

Глава двадцать пятая

Отец Антуан Санглен не очень-то обрадовался гостьям. Но просьбу герцога де Ларошфуко нельзя оставлять без внимания – и он кое-что сделал.

– У одной из наших сторонниц сын желает стать священником, – сказал он. – Юноша слишком легко поддается влиянию. Стоит ему послушать наших проповедников – он бросается читать «Августина» отца Корнелия Янсения, потом он встречается с кем-то из иезуитов – и мать находит у него дома под подушкой жизнеописание Лойолы. Но именно этот молодой человек вам нужен. Я уже предупредил его, что к нему обратятся от моего имени. Он живет в Париже на углу улиц Кассет и Вожирар, там нужно спросить дом господина Лесажа. Это очень удобно – совсем рядом Люксембургский сад и Латинский квартал. Но ему придется найти другое жилье – там не место для будущего священника.

Дениза и Анриэтта согласились – не место. Они уточнили имя легкомысленного юноши – Жорж-Анри Лесаж. И попросили позволения пожертвовать что-нибудь монастырю. Духовник согласился, и Дениза, сняв браслет, выразила пожелание – купить на эти деньги что-нибудь для девочек монастырской школы.

Затем они поехали к себе, в квартал Марэ.

– И Гасконец тоже потерял след этих господ где-то возле моста, – сказала Дениза. – Все нити пока ведут к левому берегу Сены. Конечно, они могли после спектакля поехать ужинать в богатый дом. Но он клянется, что их экипаж въехал на мост. Значит, и воображаемый богатый дом где-то там.

Несколько дней спустя прибыли московиты. Был уже поздний вечер. Шумилов попросил Ивашку, чтобы послал жену к Анриэтте. Нужно было рассказать о находке. Он сам удивился, отчего так не терпится, сведения таковы, что до утра не протухнут. Ивашка, который жил с Денизой в маленьком кабинете Анриэтты, просьбу выполнил.

– Значит, этот господин будет в Париже через неделю или около того, – сказала Анриэтта, узнав про Ваську.

– Если этот господин по дороге не вздумает убежать куда-нибудь в сторону Греции.

Анриэтта изумилась: впервые Шумилов при ней пошутил.