«Блудный сын» и другие пьесы

В и д а. Я дневник не вела. Примерно…

Т е щ а. А по трезвом размышлении?

В и д а. Да!

Т е щ а. Надеюсь, товар первый сорт, а?!

В и д а. Да приходилось слышать, что не так уж плох.

Коротенькая пауза.

Т е щ а (бурно). Я тебе скажу по-итальянски, ты наверняка по итальянски умеешь. Bravo, cara! Meravigliosa! Bravo![28]

В и д а. О господи! А ведь вы совсем не пили!

Т е щ а (обнимает Виду, крепко прижимает. Поток слов). Ну как ты не понимаешь? Неужели ты не поняла, что я нахожу все это чудным, прекрасным, ну и так далее?! Это же свобода! Это значит, ты решилась, и никто тебе не указ… Ты выбираешь на равных… Вероятно, для нас нет другого способа раскрепоститься! Ну, девчонка, ну, паршивка! Божественный фокус! Поверь, в этом нет ничего страшного. Наоборот! Ужасно, когда ты привязана по-собачьи, по-женски… к одному и тому же столу, к одной и той же постели, к одному и тому же дикарю!

Вида слушает, точно не веря своим ушам.

(Пускается вместе с Видой в шутовской пляс, напевая на мотив польки.)

Ах как наша Мица
Дядю одурачит.
Он любит денежки считать —
Надо их к рукам прибрать.

В и д а. Да ты, мамуля, просто зверь. Потрясающе!

Останавливаются.

Т е щ а. Теперь-то мне ясно, что ты — главный выигрыш в моей лотерее! Ха-ха, какой случай! Быстро и эффективно!

В и д а. Но я же тебе сказала…

Т е щ а. У них будет такое похмелье, что им до конца дней своих не очухаться!

В и д а. Да что ж ты меня не слушаешь, в бога душу…

Т е щ а (кончиками пальцев бьет по губам). Так ты у меня выражаться не будешь! Я запрещаю!

В и д а. Ладно, не буду. Я должна тебе исповедаться… Случается, распущу нюни, и так хочется ложиться в постель каждую ночь с одним и тем же человеком… чтобы был общий шкаф, где его рубашки лежали бы рядом с моими… как у всех людей… ну и… Не смей надо мной смеяться! Во мне нет той ненависти, что питает тебя. И потом, у тебя все-таки была своя лампа, и она горела на столе, за которым ты обедала вместе с мужем…

Т е щ а. С мужем у нас был общий склад, дитя мое! Общая лавка! И никакого просвета, не то что лампы! Мышиная жизнь среди рассыпанной муки в серой тьме, под заплесневелыми сводами.

Купля-продажа, вот что было! Мой муж!..
На большую мышь он был похож.
От его взгляда кидало в дрожь,
Если меня он замечал,
Когда мешки с мукой считал.
Кошмар! И одна постоянная мысль:
Он меня съест! Будет откусывать по кусочку.
И так до самой смерти!

В и д а. Не верю!

Т е щ а. И не надо! Я же не утверждала, что смотрела на него иначе. А когда он умирал…

В и д а. Ну, расскажи!

Т е щ а. Тс-с-с! В другой раз! Они там вылакали все шампанское. (Тянет Виду к дверям в глубине сцены. За сценой.) Положись на меня! Это как ночной фейерверк! Вот увидишь, будет отлично!

Из коридора доносятся шаги, смех, звуки кларнета. К л а р н е т и с т  заглядывает в комнату, играет на пронзительно высоких нотах. За ним, спотыкаясь, вваливается  К а р л. Он оглядывается, морщит нос, трясет головой. «Невесты» Р о з и, М а р т а  и  Ц и л к а, разгоряченные вином, цепляются за мужчин, щебечут. Музыкант, ускользнув от них, мешком валится на первый попавшийся стул, икает. Женщины перекидывают Карла, как мяч.

Ц и л к а. Карл, ты будешь со мной плясать! Мне всю неделю снилось, как мы с тобой отплясываем.

М а р т а. А у меня любовная лихорадка!

Р о з и. И со мной попляши, Карл! Увидишь, какая я легкая! Я тебя безумно люблю.

К а р л. Отстань от меня, добром прошу! Я скажу Залокару.

М а р т а. Теперь уж ни мужчин, ни парней не осталось, кто плясать умеет! Только ты, Карл! Ты один!

К а р л. Пусти! Дура! Куда ты меня тянешь?

Р о з и. Карл танцует по-старому: трам-пам-пам и пол пополам!

Ц и л к а. Да тут немудрено и потолку расколоться!

Р о з и. Уж как он прижмет! Посмотри, что ногами вытворяет!

К а р л. Рози, ну хоть ты будь поумнее! Кыш, бабы! Ой-ёй-ёй!

Женщины, хихикая, передают его друг другу, как куклу, вертят, щекочут. Карл отбивается, кричит изо всех сил.

Хватит! К дьяволу!