«Блудный сын» и другие пьесы

З о ф и я (бросается к столу). Люди добрые!.. Если нас еще можно назвать людьми! Он же у нас на глазах убивает отца!

В е т р и н. Достойных ты себе союзников нашла, Зофия! Клопов в старом диване!

З о ф и я. Вы слышите?!

В е т р и н. Этот дом я основательно почищу, когда вы уберетесь…

З о ф и я. Бубник! Левец! Нас же пятеро!

В е т р и н. Клопы и тараканы. (Поет.) «Никогда еще так не смеялись…»

З о ф и я. Его надо проучить!

В е т р и н. Ой?!

Б у б н и к (цедит сквозь зубы. В руках у него наполовину пустая бутылка коньяка). Не все же мне унижаться, господин. И своего благодетеля я буду защищать!

Резка берет гусли, Левец — стул. Медленно, тяжело дыша, приближаются к Ветрину. Отец склонился над бумагами. Мира неподвижно сидит за столом.

В е т р и н. Положим, вы это сделали, но вас слишком много, чтобы это осталось тайной!

З о ф и я. Никто не узнает!

Л е в е ц. А ты не задумывайся, когда по тебе колокол будет звонить!

З о ф и я. В бункер его, в подвал!

В е т р и н. Теперь бы вы мне его предоставили?

З о ф и я. Предоставили бы!

В е т р и н (смеется, спокойно наблюдает за происходящим). Ну и кто же первый ударит?

М и р а (вскакивает из-за стола, в руках у нее нож для разрезания торта). Я! Ты, Зофи, торт, а я его!

В е т р и н (перестает смеяться, глядя на поблескивающее лезвие ножа в руках Миры). Добрый старый народный обычай: вывешивать кишки на заборе! Только раньше этим женщины не занимались. Ты это серьезно?..

М и р а. Еще как серьезно!

В е т р и н. А знаешь ли ты, на кого поднимаешь руку?..

Мира не отвечает. Их взгляды встречаются, разделяемые сверканием ножа.

Ну тогда я тебе должен сказать! На своего брата, дева и магистр. Я очень сожалею, что вынужден сообщить тебе это в столь неподходящий момент. Плохо, когда человек не знает своих родственников. Ты мне наполовину сестра, даже почти сестра, разве нет?

Глубокая пауза. Снова слышны голоса птиц. Бубник выпускает бутылку из рук, коньяк выливается.

(Поворачивается к Отцу.) Мне об этом тоже нельзя рассказывать?

Отец не отвечает, склонившись над бумагами, шарит руками около себя — так, будто ищет очки, подбородок дрожит.

Обычная история, которая лишь в своем продолжении оказалась не такой уж обычной. Первый вопрос любопытствующего: кто сделал незаконного ребеночка барышне? Никто, конечно, не признается? Удовлетворим любопытство: ребеночка сделал папочка, которого мы сегодня здесь восхваляем в его день рождения. А где этот ребенок, ставший позором для семьи? Да вот он я!

М и р а. Почему же он не женился на ней?

В е т р и н. Он отказался от ребенка, поскольку на горизонте появился весельчак Ветрин, который впоследствии и подарил мне свое имя.

З о ф и я. Этот человек лжет. (Присев возле Отца, трясет его за плечо, но тот не реагирует.)

В е т р и н. Лгали до меня, но не я. Ветрин взял барышню с ребенком без приданого, оттого что по натуре был легкомыслен. Господин учитель повременил, да и женился на сестре той барышни и получил оба приданых, потому что к разряду легкомысленных не относился. Теперь ты понимаешь, Мира, почему я не могу принять твоего приглашения прогуляться под луной.

М и р а. Да! (Отворачивается, идет к столу, кладет нож, медленно обходит всю сцену и садится в плетеное кресло.)

Резка, а за ней Левец возвращаются к столу, Зофия прижимает Отца к себе, словно он беззащитный ребенок.

Б у б н и к. Должен вам сказать, я слышал по крайней мере десяток подобных историй в привокзальном буфете. Не пойму я, что вас тут заставляет спорить.

В е т р и н. Ненависть!

Б у б н и к. Чья ненависть?

В е т р и н. Отцовская! Он ненавидел свой дом, мою мать и даже Ветрина, ненавидел все, что могло помешать его интригам, которые он плел, как эту скатерть.

Б у б н и к. Однако теперь-то мы говорим о вашей ненависти.

В е т р и н. Да! Он обогащался, а мы не вылезали из долгов, дважды просили его о помощи, но он указывал нам на дверь, и мы оставались под зонтиком на дожде.

Бубник понимающе кивает, поднимает бутылку и возвращается к столу.