Блумсберийская красавица

Анастасія была чрезвычайно раздражена тѣмъ, что мистеръ Икль позволилъ себѣ вмѣшиваться въ дѣла съ прислугой; но, сдержавъ гнѣвъ, стала пріискивать новаго лакея. Она занималась списываніемъ нѣсколькихъ объявленій изъ «Times», когда Долли, успѣвшій запастись мужествомъ, прервалъ ея работу.

— Мистриссъ Икль, сказалъ онъ (теперь онъ уже не называлъ ее Анастасіей): — съ вашего позволенія, я буду нанимать нашу мужскую прислугу. Это будетъ лучше. Я имѣю на то свои причины.

Милая женщина едва вѣрила своимъ ушамъ.

— Что вы сказали, мистеръ Икль? спросила она.

— Я нахожу неудобнымъ, мистриссъ Икль, чтобъ женщина толковала съ цѣлой толпой мужчинъ. Это неприлично, отвѣчалъ Долли, несмотря на все.

— Неприлично, мистеръ Икль? такъ ли я воняла? Вы говорите, что я виновна въ неприличныхъ поступкахъ? Прекрасно, сэръ! только этого недоставало!

— Прошу замѣтить, что всѣ слуги, которые будутъ искать у насъ мѣста, должны являться ко мнѣ, мистриссъ Икль, продолжалъ Долли.

— Не знаю, мистеръ Икль, каковъ законъ нашей страны, продолжала Анастасіи съ убійственнымъ величіемъ въ осанкѣ:- но едва ли онъ позволяетъ мужу называть жену грубой, нескромной, непристойной женщиной! Судьи страны, сэръ, рѣшатъ этотъ вопросъ о мужской прислугѣ. Я не берусь рѣшать его.

— Это будетъ рѣшено, мистриссъ Икль, спокойно сказалъ Долли. — Въ моемъ собственномъ домѣ позвольте мнѣ быть судьей, что хорошо и прилично.

— Вы раскаетесь въ этомъ, сэръ, свирѣпо крикнула красавица. — Вы осмѣлились обвинить меня въ неприличномъ обращеніи съ толпой мужчинъ; это ваши собственныя слова, сэръ, съ толпой мужчинъ! Я передамъ это на усмотрѣніе суда, сэръ! Потому только, что я сдѣлала глупость, выйдя замужъ за идіота, я не должна открывать рта! Я не смѣю сказать слова никому изъ вашей отвратительной братіи! Mы живемъ не въ Турціи, мистеръ Икль! Не въ Турціи, сэръ! Мы, слава Богу, не невольницы, сэръ! A имѣю ли я право говорить съ мясникомъ, съ булочникомъ и съ продавцемъ молока, скажите, пожалуйста? Быть можетъ, и это неприлично, мистеръ Икль?

— Я не желаю входить въ обсужденіе по этому предмету, мистриссъ Икль, возразилъ Долли: — вы слышали, что я сказалъ, и этого довольно.

Онъ могъ считать это достаточнымъ, но не такъ смотрѣла на дѣло оскорбленная лэди. За обѣдомъ, въ тотъ же день, она принялась колоть и жалить самымъ язвительнымъ образомъ Долли, по поводу его тонкихъ понятій о приличіи.

— Если бы это не было неприлично, Бобъ, сказала мистриссъ Икль съ ужасающею выразительностью въ голосѣ: — я взяла бы другую картофелину.

— Сдѣлайте, пожалуйста, такое неприличіе, Бобъ, налейте мнѣ стаканъ хересу, замѣтила она въ концѣ обѣда.

— Какъ вы можете, Бобъ, быть до такой степени неприличны, что говорите, въ присутствіи дамы, о занятіяхъ медиковъ — развѣ вы не знаете, что они составляютъ гадкую толпу мужчинъ? саркастически щебетала красавица.

Но Долли молча ѣлъ и не выказывалъ даже признаковъ неудовольствія.

Война возобновилась и, мало-по-малу, пріобрѣла убійственную ему. При помощи Боба, мистриссъ Икль могла совершать великіе и свирѣпые подвиги.

— О, мой милый Робертъ, говорила она благородному юношѣ де-Каду:- что бы вы ни дѣлали, никогда не будьте грубы съ своей бѣдной женой. Это такъ низко, такъ отвратительно! Я питаю величайшее презрѣніе въ низкимъ, грубимъ, гадкимъ мужьямъ! никогда не дѣлайте такъ, милый Бобъ, или на васъ всѣ станутъ указывать, какъ на самую отвратительную гадину, какая только есть на свѣтѣ!

Разъ она замѣтила:

— Вы помните, Бобъ, молодаго мистера Гурди, прекраснаго молодаго джентльмена съ выразительными чертами лица, который былъ, кажется, литографомъ индійскаго принца, и такъ былъ влюбленъ въ меня? Знаете, это извѣстный органный мастеръ, фирма Хурди, Чурди и К°? что это былъ за милый, восхитительный человѣкъ!

— Въ самомъ дѣлѣ? отозвался Бобъ, видя, что тутъ наносился ударъ Долли, и съ удовольствіемъ играя свою роль.

— Я, кажется, никогда вамъ не говорила, что онъ дѣлалъ мнѣ предложеніе? Но онъ опоздалъ, бѣдный! я уже была обручена. Это былъ прелестный, высокаго роста молодой человѣкъ. Хотела бы я, чтобъ вы видѣли, какъ онъ рвалъ на себѣ волосы, когда я сказала ему роковую новость, — такіе волнистые, кудрявые волосы! Я нашла его локонъ гдѣ-то на лѣстницѣ; я покажу его вамъ, напомните когда-нибудь!

Это былъ тяжелый ударъ, но Долли выдержалъ его, даже не пошевельнувшись въ своемъ креслѣ.

Любимымъ ея маневромъ было развертывать письмо, будто бы полученное недавно изъ дому отъ милой мамаши, и, по поводу этого, дѣлать самыя оскорбительныя размышленія относительно поведенія мистера Икля.