Боец

С одной стороны, наша поездка до территории Адских гончих, кажется, занимает годы, а с другой стороны, проходит всего несколько минут – и вот мы уже сворачиваем на длинную подъездную дорожку, ведущую к зданию клуба. Собственность Цербера находится в относительном уединении. Его клуб окружен лесом спереди и с боков и огромным деревянным забором сзади. Сегодня территория клуба кишмя кишит Адскими гончими. Их больше, чем я помню, а мотоциклы тут и там стоят на стоянке перед входом.

Один из Адских псов, увидев Малика за рулем машины, отдает ему честь, а затем издает громкий свист, и толпа тут же освобождает дорогу. Они смотрят на меня через окна, и в их глазах пылает ненависть, отчего я инстинктивно сжимаюсь на своем сиденье. Они знают, что я убила одного из них, и в моей груди разгорается страх, одновременно и ледяной и горячий. Возможно, Цербер и правда хочет просто поговорить со мной, но похоже, что все остальные хотят меня зарезать, потому что я чувствую их гнев.

Пытаясь отвести взгляд, я совсем не замечаю, как они реагируют на Аполлона, пока не становится слишком поздно. Адские гончие распахивают дверь машины с его стороны и вытаскивают наружу. Аполлон падает на землю, и его тут же седлают несколько Адских гончих. Они отводят его локти назад, а затем наносят удары по всему его телу, куда могут достать.

Я буквально выпрыгиваю из машины, чуть ли не падая, чтобы добраться до Аполлона, но кто-то хватает меня и тащит прочь от драки.

Хотя какая это драка? Это избиение.

Один из Адских гончих падает назад, зажимая нос, но на его место встает другой. В воздухе появляется резкий металлический запах крови, и в считанные секунды мы оказываемся на краю круга Адских гончих, в центре лежит Аполлон, из которого выбивают жизнь.

Оглядываясь назад, я не удивляюсь тому, что за руки меня держит сам Цербер. Конечно же, он находится в центре этого безумия. Вырвавшись из его рук, я бросаюсь вперед и отпихиваю одного из Адских гончих, правда, одного из самых худых. Развернувшись, он поднимает кулак, но отшатывается назад. Кто-то еще хрипит и падает под ударом Аполлона, когда тот поднимается на ноги. Он атакует последнего мужчину и хватает меня за запястье.

– Убирайся! – шипит он, подталкивая меня к Малику.

Нос Аполлона окровавлен, а над бровью красуется порез. Я смотрю на Малика, стоящего на краю круга, настолько бесстрастного, что у меня сводит живот. Наверное, лучше он, чем Цербер…

– Аполлон! – Я снова делаю шаг навстречу к нему.

– Уходи из круга, Кора. – Он еще раз толкает меня, на этот раз сильнее, и, спотыкаясь, я ухожу.

Как только я оказываюсь в пределах досягаемости Малика, он притягивает меня к себе, обхватывая мои плечи руками.

Зрелище, за которым я наблюдаю, даже хуже, чем бои на Олимпе. Ведь Аполлону только недавно сделали операцию и он не должен сражаться, но чем больше я смотрю на то, что происходит, тем больше понимаю, что он не дерется. Он делает лишь минимум из того, на что способен, просто чтобы защитить себя.

Все, кроме Малика и Цербера, с издевкой смотрят на Аполлона, когда еще две Адские гончие занимают свободные места.

– Зачем они это делают? – спрашиваю я хриплым голосом, и Малик наклоняется ближе.

– Он бросил нас, и они просто показывают ему, что бывает, когда предатели возвращаются на территорию Адских гончих.

Боже мой.

От крови и криков, боли Аполлона при ударах и этой ядовитой энергии вокруг на меня накатывает тошнота.

Неужели Вульф тоже платил такую цену? Он никогда об этом мне не рассказывал. Неужели Адские гончие заставили его драться прямо в то утро, когда он пришел ко мне? В шоке я открываю и закрываю рот, когда к двум только что вошедшим в круг Адским гончим присоединяется еще один, и Аполлон, получивший удар в лицо, падает на землю. Его пальцы шарят по грязи в поисках опоры, но он не может подняться на ноги, поэтому встает на четвереньки. Одна из Адских гончих бьет его ногой в живот, и я вскрикиваю, будто это я приняла этот удар.

Я сглатываю комок, похожий на лезвие бритвы, и борюсь с Маликом, пытаясь скинуть его руки с моих плеч, но попытки вырваться тщетны. Я не могу оторвать взгляд от Аполлона, понимая, что они собираются убить его. Все мое тело горит, а с губ срывается всхлип. Я не могу смотреть на это избиение, но и не могу отвести взгляд. Какая-то часть меня должна видеть каждую деталь, потому что я не могу позволить себе забыть, кто они такие и что делают с тем, кто когда-то был одним из них.

Малик закрывает мне рот рукой, заставляя замолчать, в то время как остальные Адские гончие тоже затихают, видя, как их лидер выходит вперед.

Сила, которой обладает Цербер, просто поражает, и в какой-то момент я думаю, что ошиблась, когда решила, что Джейс, Вульф и Аполлон настолько сильны, что могут управлять таким количеством людей. Я еще не видела их власти. Они всего лишь очаровывают людей на Олимпе, но никак не контролируют их. Да, они заставили меня исчезнуть, но сколько усилий им для этого потребовалось? За сколько ниточек пришлось потянуть?