Боец

Аполлон останавливается у двери кабинета. Он бледен, и я подозреваю, что все еще не оправился от ударов Адских гончих в живот. В больнице исключили внутреннее кровотечение и подтвердили лишь несколько глубоких ушибов, к тому же на его голове шишка от удара, который вырубил его, а лицо опухло.

– Что ты собираешься делать? – Аполлон постукивает себя по бедру одной рукой, потому что другой он прижимает к глазу пакет с замороженным горошком.

Я приподнимаю одно плечо.

Я размышлял об этом с тех пор, как привез ее домой, хотя на самом деле начал думать об этом гораздо раньше.

– Я собираюсь позволить ей думать, что она свободна, – говорю я, все еще чувствуя ее вкус на губах.

Аполлону не нравится мое решение, но он сжимает губы и молчит.

– А потом?

Я принимаю нашу судьбу. Мою, ее, Вульфа и Аполлона. Я был связан с ребятами с тех пор, как мы покинули Адских гончих, а теперь к нам присоединилась еще и Кора. Как только это случилось, у нее уже не было возможности уйти.

Я выключаю свой телефон и кладу на стол. Аполлон всегда был терпелив со мной и понимал меня. Вот почему он не винит меня за то, что в клуб с Корой я отправил именно его. Также он не держит зла и на Вульфа, хотя ему следовало бы винить нас обоих. Он должен быть зол за то, что мы поставили его в такое положение. И все же он не злится.

Но есть шанс, что он не простит мне того, что я намереваюсь сделать.

Я встречаюсь с ним взглядом, но отказываюсь выдавать свои планы. Отказываюсь быть тем, кто сломает его после всего, чем он пожертвовал ради нас. Я решаю молчать и дать лишь намек на то, что должно произойти. На то, что было запланировано и уже приведено в действие.

– А потом будет слишком поздно.

Глава 23. Кора

Выстрел. Что-то горячее брызжет мне в лицо.

Мои глаза распахиваются, и мне требуется немало времени, чтобы обуздать свой страх. Несмотря на то что я нахожусь в безопасности, мое сердце колотится со скоростью мили в минуту. Вероятно, потому, что в темноте этой спальни я не чувствую себя защищенной. Мне чудится, что вот-вот кто-то столкнет меня с крыши, и я прикасаюсь к своему лицу, чтобы убедиться, что на коже нет теплой крови. Но мои щеки мокрые. Поэтому я несусь в ванную и включаю свет, только чтобы обнаружить, что на моем лице не кровь, а слезы.

Я хмуро смотрю на свое отражение в зеркале и вытираю слезы полотенцем. Когда я вижу свое бледное лицо, мне становится дурно только при одном воспоминании об алкоголе и к горлу подскакивает тошнота.

Во сне я приставляла пистолет к груди Вульфа, а он, как это происходило недавно, положил руки мне на плечи и подстрекал к выстрелу. Только на этот раз я сдалась и нажала на спусковой крючок. А затем его кровь, попавшая мне на лицо, заставила проснуться.

Жаль, я не могу проверить, действительно ли я убила Вульфа в своем сне или развернулась и выстрелила в кого-то еще. Сны – штука коварная, сотканная из воспоминаний, наложенных на наши страхи и надежды. К тому же большую роль в этом вопросе играет наше подсознание.

Итак, я снова не могу заснуть, поэтому со стоном надеваю носки и нахожу толстовку. Мои часы показывают два часа ночи, а Джейс и Вульф привезли меня домой около десяти.

Когда мы вернулись, я сразу же отправилась на поиски Аполлона и нашла его лежащим в постели с пакетом замороженных овощей на лице. Свет в его комнате был включен, а внимание парня было приковано к ноутбуку, лежащему на коленях, на котором он смотрел какой-то фильм. Едва увидев меня, Аполлон отодвинул ноутбук в сторону и похлопал по месту на кровати рядом с собой. Забравшись на кровать, я свернулась калачиком рядом с ним, но не могла произнести ни слова. От того, чтобы рассказать ему о событиях, произошедших в клубе: о танцах с Вульфом и поцелуе с Джейсом, меня удерживало чувство вины.

Я не знаю, что буду делать, если они заставят меня выбирать между ними.

Но Аполлон не стал допытываться о причинах моего состояния, а просто гладил по волосам и спине, пока я не заснула. Я смутно помню, как Вульф вошел в его комнату и отнес меня в мою кровать. Он натянул одеяло до подбородка и коснулся губами моего лба, а затем я получила еще один поцелуй, на этот раз поцелуй Аполлона.

Чем бы ни занимался Аполлон, он мог бы оставить меня в своей постели, и возможно, это предотвратило бы ночной кошмар, а теперь мы вернулись к исходной точке, где я боюсь спать одна. Как же это нелепо.

Открыв свою дверь, я выхожу в холл. Когда-то давным-давно мою дверь запирали на ночь, но каким-то непостижимым образом я заслужила свободу передвижений, и этим я и собираюсь воспользоваться.