Боец десантной бригады

Ну надо же, а мы и не заметили, как он подошел; до наших постов еще метров пятьсот оставалось, в их сторону мы и не смотрели. За двести метров от нас стоит ротный, рядом с ним два бойца из первого взвода и наш взводный лейтенант Петровский.

– Товарищ капитан, – в ответ на его окрик докладывает Муха, – тропа заминирована! Сюда нельзя.

– А то бы я сам не догадался, – иронизирует, понижая голос, капитан Акосов и приказывает: – Мины обезвредить, пленных привести живыми. Выполнять!

Ладно, обезвредить так обезвредить, мы и эти дела умеем делать. Осторожненько, плавными движениями пальцев против часовой стрелки вывернул взрыватель, затем вытащил из земли пластиковый, начиненный взрывчаткой, корпус – вот и все. В принципе, если умеешь, то ничего страшного нет. Десять штук вытащили. Больше нет, показывает жестом душманский минер. Ясное дело, нет; во-первых, мы все осмотрели хорошо, а во-вторых… если кто из наших подорвется, то тебя, душман, тут же на куски. А жить ты хочешь – вон, порозовел даже, как понял, что не бежать тебе кросс по минному полю.

– Ну, и чего вы там делали? – хмуро спрашивает нас после разминирования подошедший ротный.

Здоровенный мужичина, весь такой кряжистый, одет в хорошо подогнанную хлопчатобумажную полевую форму, края надвинутой на лоб панамы на манер ковбойской шляпы вверх чуть завернуты, в легкие гражданские низкокаблучные туфли. Туфельки чешские, в них легко ходить в горах, а на соблюдение уставной формы одежды всем в Афгане уже давно наплевать.

Память у меня от природы хорошая, тексты легко запоминаю, наглости хоть отбавляй, вот и без улыбки, глядя в карие, недовольно сузившиеся глаза ротного, объясняю:

– Мы на рекогносцировку ходили. Рекогносцировка – русифицированный термин немецкого слова Rekognoszierung, которое, в свою очередь, происходит от латинского слова recognosco…

– Ты! Rekognoszierung, – намеренно утрируя немецкий акцент, спрашивает капитан и сильнее щурит глаза, показывая рукой на наш груз: – А это что такое?

У меня РД от лепешек пухлый. А пахнет от него не толом или ружейным маслом, а свежим хлебом. Прямо в расширенные ноздри голодного офицера плывет хлебный аромат. У Мухи из РД крылья куриные видны, у Лехи там тоже две курицы запиханы, а еще у каждого к рюкзаку приторочены трофейные халаты.

– Товарищ капитан, – прямо до посинения обижается Муха, – как вы только могли подумать, что с вами не поделятся?

– Пять минут, и все будет готово, – белозубо улыбаясь, заверяет Леха.

– А пока вот, – я достаю из РД и протягиваю офицеру мягкую свежеиспеченную лепешку, – заморите червячка.

– Ладно уж, – цедит капитан Акосов, берет хлеб, ест и, еще не прожевав кусок, невнятно обещает: – Пожалею вас, убогих.

И обращается к сопровождающим его бойцам:

– Пленных на допрос…

Допрос, вопрос и прочая военная лабуда нас меньше всего интересуют. А вот как курочку сготовить, да еще и в горах, да без костра, и все это за пять минут – вот это серьезный вопрос, самый насущный на данный момент. Но для нас он не проблема. То, что часть почвы из глины, мы, еще когда окопчики отрывали, приметили. Курочка потрошится ножичком, обмазывается мокрой глиной и… достается входящий в боевой комплект пирофакел, он же сигнальный огонь. Курочка им как в жаровне обрабатывается. Температура и скорость горения у пирофакела высокие, как и обещали: пять минут – и птица готова к употреблению. Во как! Согласитесь, мы достойные потомки того солдата, что кашу из топора варил. Да, жрать захочешь – всему научишься и по-всякому исхитришься. Вместе с глиной и перья куриные отваливаются; кушать подано, жрите, товарищи солдаты. С одной стороны курочка пережарена и почти обуглена, а с другой сыровата? Ничего, и такая за деликатес сойдет. Руками рвем птицу на куски и едим. Только жир течет по губам. Что такое для голодных молодых здоровенных лбов три курицы? Одну-то мы сразу, как только сготовили, ротному отослали. Маловато будет, так еще и лепешки есть да сыр овечий. Подзаправились – не досыта, конечно, но пока хватит. Надеваю трофейный халат, согреваюсь. Готов к дальнейшему прохождению службы.

«Товарищи солдаты! – лежа с закрытыми глазами, вспоминаю я, как читает лекции выхоленный в новеньком, отлично подогнанном обмундировании молодой подполковник из политотдела округа. – Здесь, в Афганистане, вы в первую очередь защищаете южные рубежи нашей Родины!»