Бог и наркотики (СИ)

Еле успеваю протиснуться между закрывающихся дверей, пробираясь в самую глубь битком набитого транспорта. Прислоняясь к вертикально стоящему турникету обтянутой джинсой задницей, поднимаю руку, ухватываясь за верхние поручни. Пухленькая женщина-контролер во мгновение ока оказывается рядом, протягивая мне свою ладошку, пальцы которой вымазаны в чем-то черном, а на кончиках красуются многочисленные заусенцы. Отсчитав мелочь, отдаю ей, стараясь не касаться ее руки. Подозрительно хмыкнув, женщина пересчитывает сумму то ли пытаясь отыскать возможный обман, то ли посмотреть, должна ли она сдачу. Убедившись, что получила ровную сумму, которая требовалась, женщина отходит от меня, начиная приставать уже к следующим пассажирам, что зашли гораздо раньше меня.

Всматриваясь в окно, прищуриваю веки от бликов солнца, что попадают в глаза. В наушниках играет на удивление спокойная музыка: вокалист поет что-то на русском языке в сопровождении лишь одной акустической гитары. Красивая песня. Если бы я ещё мог понимать о чем она, то, возможно, слушал бы ее гораздо чаще. Наверняка, мужчина повествует о какой-то жизненной не сопливой суете. Слишком уж отрывисто звучит его голос.

«Привет», - в руках вибрирует телефон, и всплывает новое диалоговое окно с сообщением. Подтягивая ближе к себе сумку со спортивными вещами, прижимаю ее боком, перекидывая лямку через плечо, не беспокоясь, что она может упасть на грязный и мокрый пол салона.

«И тебе не хворать», - отсылаю ответ на тот же номер.

Вот уже неделю мы зачем-то ведем с Иззи переписку. Я его не трогаю, назойливо не достаю дома, дав ему возможность разобраться со всеми «делами», он же регулярно оповещает меня о том, что его шкура в порядке и можно не волноваться из-за его продолжительного отсутствия. В институте он так и не появлялся, секретарь сказала, что преподаватель оформил больничный лист по уходу за родными: все говорило о том, что уйти с работы его просто вынудили временные обстоятельства.

«Куда собрался?» - иногда меня посещает смутное чувство, что за мной следят: Иззи никогда не задает наводящих вопросов, просто спрашивая конкретно и всегда в точку. Моя паранойя не позволила мне обшарить всю свою одежду на предмет радио-жучка, которые используют в фильмах, чтобы не упускать ни один из объектов из виду, но первое время я действительно напрягался по этому поводу.

«В футбол поиграть еду, сегодня открытие стадиона», - ответив ему, захожу в плейлист, чтобы сменить трек: нужно было что-то погромче и мощнее.

«Здоровый образ жизни? На тебя это не похоже!» - честно сообщает о своих подозрениях Иззи.

«Ты вообще не можешь знать, что на меня похоже», - даже в текстовом сообщении можно проследить мою грубость с ним: не люблю, когда люди говорят то, о чем понятия совершенно не имеют.

«Ли упоминала, что ты зачастил к ним», - телефон вновь вибрирует в руках, а экран загорается, выбрасывая новое сообщение.

Прежде чем ответить, достаю из кармана резинку. Забирая волосы в высокий хвост: в автобусе становилось слишком душно, по шее уже начали стекать мелкие капельки пота.

«Она как раз таки и не против моих визитов, даже Джек сам приглашает. Тебе-то что до того, что я посещаю клуб?»

Автобус наезжает на кочку, из-за чего весь салон хорошенько потряхивает: не знаю, как устоял на месте, потому что в этот момент совершенно ни за что не держался.

«А как же Тис?» - почему-то хочется сказать, что Иззи – ещё то Западло, слишком много вопросов задает, которые его совершенно не должны касаться. Не знаю, каким образом он узнал, что произошло тогда в сортире: Тис явно бы не проболтался ему о таком, а я даже тему эту не затрагивал.

«А что Тис? Мы так и продолжаем сидеть в одной компании, делая вид, что ни одного из нас тут нет. Все диалоги ведутся на троих», - честно отвечаю я, понимая, что так оно и есть. После того случая Тис пропал на пару дней. Ли аргументировала это тем, что парень отсыпается и у него такое бывает. А я же… Я просто знал эту дурацкую причину, которой не мог с ними поделиться. И вот кто, спрашивается, заставлял его тогда лезть ко мне? Все же могло быть по-другому.

«Он у нас парень настырный: редко от своего отступает», - смеюсь в пустоту, заставляя рядом стоящих людей обратить на себя внимание.

«Знаешь, я не – его. К тому же сам не лыком шит, если меня что-то не устраивает, я ведь могу ему об этом не только сказать».

«Так любишь мордобой?»

«Когда другого выхода нет, да. Не люблю несколько раз одно и то же людям объяснять, они же не бабушки, чтобы их мучил склероз. Значит должны быть другие способы вбить в них информацию, чтобы она там надежно закрепилась».

«Вот это агрессия. Вот это негатив».

Скольжу пальцами по сенсорной панели, не заставляя парня долго ждать ответа.

«Хочешь сказать, ты бы поступил иначе? Что-то тогда, в подсобке, я не припоминаю такого дипломатического момента с твоей стороны», - ответил я, прокручивая в памяти события минувших дней: тогда Иззи первый и последний раз распускал руки, даже странно, что он не позволял себе этого позже.