Бог. Истина. Кривды. Размышления церковного дипломата

Неплохо, что в ходе Патриаршего визита все-таки сдержанными оказались оценки идола нашей либеральной интеллигенции – митрополита Антония (Блума), самоправедного нарцисса, чьи довольно банальные рассуждения популяризировали в России Би-Би-Си и восторженные дамочки, которые превращали его беседы в книги (тексты, которые старец сам писал на машинке, я видел – эх…). Симптоматично, что из общины сего иерарха быстро уходили практически все самостоятельно мыслящие и церковно активные люди – как русские, так и обратившиеся в Православие англичане. Культ его, который мне всегда был отвратителен, основан на незнании реальной личности, и Патриарх все-таки это понимает. Кстати, симптоматично: он вспомнил, с какими интонациями говорилась проповедь митрополита Антония, когда он того в юности впервые услышал, но о чем шла речь – конечно, вспомнить не смог. Вот такой это был человек – человек «святого имиджа», тщательно выпестованного.[68]

Английская кухня мне никогда не нравилась, и я в этом солидарен с митрополитом Иларионом, любившим говорить: “I hate fish and chips”. Но вот что в Великобритании неповторимо – так это ритуалы приема пищи. Даже в простой университетской студенческой столовой они выработаны веками и непременно соблюдаются, особенно при начале и окончании трапезы. А званый ужин предполагает – даже в небольшом здании – четыре смены помещения: одно для аперитива, второе для собственно ужина с распланированной рассадкой, третье для диджестива и четвертое для кофе, опять с рассадкой, но уже вольной. Иногда можно повторно использовать, например, первое помещение в последнем случае, а аперитивы подать в прихожей, но «переходы» непременны.

Другая культурная достопримечательность – британские газоны. Известен анекдот об англичанине, которого спросили, почему они такие ровные.

– Секрет очень прост, – ответил он. – Надо каждый день выходить из дома и стричь газон. И так шестьсот лет.

Мигрантов в британских городах – пруд пруди. Уже в годы моей учебы треть жителей Бирмингема была индийского, пакистанского, арабского, африканского происхождения. Но интеграционные механизмы в Британии работают получше, чем в странах, кичащихся «научной» мультикультурностью. Наверное, главные секреты – в колониальном опыте и в социальных лифтах, не закрывающих двери для людей самого неожиданного происхождения. Посмотрите, например, на британскую поп-музыку. Из коренных жителей в ней заметен, пожалуй, только Элтон Джон, да и тот уже в летах преклонных. А вот следующее поколение – Фредди Меркьюри, Джордж Майкл – происходили из мигрантской среды. Сегодня выходцев оттуда в популярной музыке еще больше, да и сама она подчас имеет неевропейские корни. Конечно, интегрироваться мигрантов принуждает и жесткая воля правоохранительных структур. Но пришествие радикального ислама может когда-нибудь даже эту волю переломить…