Бог. Истина. Кривды. Размышления церковного дипломата

Запретить «свидетелям» вообще всю религиозную практику, даже внутри их общин, было бы бесчеловечно – да и ни разу в истории этого не получалось. Но вот при миссионерской работе от них надо требовать ясного обозначения на всех лотках, книгах и брошюрах, что это именно «свидетели Иеговы». А хождение по домам и подъездам, звонки в двери вообще запретить – между прочим, такими методами сейчас пользуются только иеговисты.

«Богородичный центр»

Эта группировка ворвалась в жизнь России в самом конце восьмидесятых вместе со своим харизматичным лидером – «архиепископом Иоанном Береславским». Вскоре мой старинный знакомец Алексей Михайлович Александров, учитель музыки, многолетний завсегдатай церковных торжеств и концертов, позвонил мне и сказал:

– А вы слышали такого Береславского, Иоанна?

– А как же? Архисектант, по всей стране гремит сейчас.

– Береславский, Береславский… А так похож на Веньку Янкельмана.

– Так точно, Янкельман и есть. Вениамин Яковлевич.

– Ай-яй-яй, грех-то какой! Я ж его в храм привел. То-то смотрю – пропал… Думал, в Израиль уехал или в Америку. Да уж лучше бы и уехал…

Янкельман-Береславский организовал довольно массовую секту, смешавшую православную и «католическую» богослужебно-культурную стилистику с рассуждениями о том, что мужчина не должен быть маменькиным сынком, и с нецензурной критикой в адрес коммунистов. В какой-то мере были учтены самые разные комплексы постсоветского полуинтеллигента – и все их «пророк Иоанн» довел до крайней степени примитивизации. Получилось довольно «эффективно». По крайней мере – эффектно.

Как-то раз в 90-е годы я зашел посмотреть на «богослужение» этой секты в кинотеатр «Первомайский». Народу было человек пятьсот, все раскачивались под пение Береславского – тот протяжно повторял имя «Мария». Вроде бы пребывал в исступлении, но мне оно показалось наигранным. Основным контингентом были те самые полуинтеллигенты лет сорока-пятидесяти – классические маменькины сынки, поставленные Береславским в «священники», – и дамочки такого же возраста либо постарше. Эмоции доминировали над смыслом – но «народу нравилось». Не случайно «Богородичный центр» некоторое время был популярен на телевидении.

Адепты секты проповедовали на улицах, продавали брошюры и «освященный» хлеб, поставили киоск даже в двухстах метрах от Данилова монастыря – и мы с коллегами по ОВЦС вечерами писали на нем «Покайтесь»! В какой-то момент последователи «пророка Иоанна» даже начали подумывать о политической власти во главе «новой святой Руси» – об этом говорили тексты в их изданиях. Однако «богородичников» погубило… окончание кризиса. Не случайно подобные секты особенно «успешны» в период политических потрясений – а потом начинают хиреть. Конечно, сыграли свою роль и разоблачающие «центр» выступления в СМИ православных миссионеров.

В 2000-е годы группировка Янкельмана-Береславского отметилась в основном сбором средств, мимикрируя под Православие – бизнесменам приходилось объяснять, что письма с просьбой о помощи «Православной церкви Божией Матери Державная» на самом деле рассылаются сектантами. Сейчас же «пророк» с небольшой группой адептов тихо обитает под Москвой в имении, построенном в «лучшие» для него годы, и занимается музыкально-литературным творчеством довольно сомнительного качества.

«Белое братство»

Эта секта также была доморощенной и также достигла апогея развития в период политических перемен. В начале девяностых чуть ли не в каждом вагоне московского метро висело фото довольно смазливой украинки Марины Цвигун в странных одеждах, с посохом и надписью «Мария Дэви Христос». Судя по всему, реальным лидером «братства» был ее муж Юрий Кривоногов, объявивший себя Иоанном Предтечей.

Идеологи этого движения далеко переплюнули «Богородичный центр» по разнообразию религиозно-культурной мешанины: они апеллировали к доктринам и традициям многих народов, объявляя себя их общей «вершиной». В раннем постсоветском обществе, еще помнившем насаждение синкретических учений вроде «живой этики» («агни-йоги») Николая и Елены Рерихов, такой мировоззренческий коктейль находил немало потребителей. Впрочем, стабильной культовой практики – как и стабильного учения – «Белое братство» не выработало.

Все это заменяли рассказы о скором конце света – и крайняя экзальтация. В итоге апокалипсис был намечен на 10 ноября 1993 года. Адепты секты собрались в Софийском соборе Киева. Опасаясь коллективного самоубийства, власти разогнали их, арестовав Цвигун и Кривоногова. Еще во время отбытия срока «Мария Дэви» разругалась с супругом и объявила его отступником. Секта очень быстро раскололась и утратила почти всех последователей, хотя сейчас Цвигун и пытается ее «перезапустить». Мораль этой истории очень проста: некоторые новорожденные культы, даже быстро набирающие адептов, могут быть нейтрализованы в два счета – надо только вовремя и решительно дать по рукам их лидерам.

«Аум Синрикё» и другие приезжие апокалиптики