Бог, которого люблю

Почему-то тот разговор с Володей показался мне очень интересным, и я записал его, в надежде, что пригодится для моей книги. С тех пор, как ты знаешь, прошло уже почти двадцать лет. И вот однажды, это было около года назад, Володя позвонил и попросил заехать к нему, сказал, что у него есть ко мне какое-то дело. Через несколько дней выбрался к нему в Бруклин. Когда встретились, он признался, что проиграл все свои деньги на бирже. Мало того, сказал, что над ним висит долг, который он срочно должен отдать. Знаю, что у тебя нет денег, – продолжал он, – обратись к Игорьку, он тебе не откажет. Я тогда ничего не ответил, сказал, что подумаю. Я знал, что Игорь с партнёром купили ещё один бизнес за миллион долларов, и свободных денег у него нет. У меня же было всего пять тысяч. Когда вернулся домой, решил одолжить ещё пять тысяч у Тамары и всё отдать Володе. Ты ведь видел Тамару на дне моего рождения. Когда она давала мне деньги, попросила: «Будешь в Бруклине, спроси у Володьки, где он покупал итальянский торт: Помнишь, когда он был у нас прошлый раз в Нью-Джерси, он привёз торт. Ах, как он мне понравился!» Когда я давал Володе деньги, у него даже слёзы навернулись. Видно, так срочно они нужны были ему, и он не мог их нигде достать. «А я и не знаю, где он продаётся, – озадачился Володя, когда спросил его про торт. – Это один мой приятель купил его где-то и принёс мне. Хотя, сейчас ему позвоню. У меня есть его телефон». Он тут же набрал номер телефона своего приятеля. – «Запиши адрес», – сказал он мне, – это на семьдесят шестой улице, между седьмой и восьмой авеню». Когда услышал адрес, две мысли прострелили меня: «Семьдесят шестая улица! Это невероятно», – была первая мысль. И тут же вторая: «Конечно, это Господь отправляет его туда и именно вместе со мной». Этой поездкой завершится двадцатипятилетний круг всей Володиной жизни в Америке. Господь говорит ему, пока ты не примешь истины, ты не изменишься. Также будешь ходить в своей жизни кругами, как когда-то евреи блуждали по пустыне. Конечно, Володя не связал в своей памяти наш давнишний разговор, семьдесят шестую улицу, поездка до которой от его дома, кстати, заняла почти двадцать минут, не услышал он и притчи про его величество доллар, которому поклонялся все эти году – притчи, рассказанной ему Самим Господом! Я же тогда ничего не сказал ему, решил промолчать.

– Опасный ты человек, Мишка, – глядя мне в глаза, как-то пристально и задумчиво произнёс Марик.

– Чем же я опасный? – чуть опешив от такого неожиданного вывода, спросил его. – Разве только тем, что пытаюсь доказать тебе: мы оба верим в Одного и Того же Бога. Но Его влияние на тебя ограничивается лишь еврейской историей, праздниками, обрядами, жизнью современного Израиля, а мысль: Он хочет сказать что-то не всему еврейскому народу, а лично Марку Львовскому, тебе кажется просто неприемлемой…

– Ну, а что Володька? – уклонился от моего напора Марик. – Ты так и не сказал ему про семьдесят шестую улицу?

– У нас вышел с ним такой разговор, что я уже не мог не сказать, не мог удержать этого в себе, – признался я. – Недели через две, после нашей поездки за тортом, Володя позвонил мне, стал здорово сокрушаться о потерянных деньгах. Тогда-то я и решил подбодрить его. Достал рукопись и прочёл ему слово в слово наш давнишний разговор.

– Ты что, действительно записал наш разговор двадцать лет назад, и это всё правда, что я говорил про его величество доллар? – спросил он.

– Да, – ответил ему, – и это доказательство, что Бог знает тебя, любит, и знал, что будет с тобой. Не это главное, что ты потерял деньги, главное – чтобы ты понял: в притче, которую рассказал тебе Господь, есть небесное значение. Если ты сердцем услышишь, что Господь говорит тебе, это изменит тебя…

Под вечер, после нашего с Мариком разговора, я вспомнил, как однажды, года два назад, когда позвонил ему в Израиль, мы также стали что-то бурно обсуждать, и когда речь зашла о чудесах, он сказал с сожалением: «Как бы я хотел, чтобы Господь сделал что-либо подобное чуду и со мной, хотя бы раз в жизни».

Судя же по нынешнему его настроению, он забыл об этом желании и о когда-то сказанных им словах.

Видно, разговор с Мариком настолько зацепил меня, что невольно в памяти стали всплывать наши встречи, когда, ещё в России, только уверовав, пришёл к нему, стал говорить о Христе…

Вспомнил, как однажды, после очередного отказа ему в выезде, Марик, серьёзно глядя мне в глаза, сказал в отчаянии:

– Вот и попроси своего Христа, чтобы Он помог мне выехать отсюда…

Вспомнил, как на другой день рассказал Саше о просьбе Марика. И он тут же помолился за него, сказав:

– Господь Бог, помоги Марику уехать из России, сделай это, пожалуйста, быстро и с великими чудесами.

Когда рассказал Марику о Сашиной молитве, он тут же отреагировал с юмором:

– Что, совершится чудо, и мы полетим в одном самолёте, да?

Не прошло и года после той молитвы, как он получил разрешение и уехал после семнадцати лет жизни в отказе.