Бог. Новые ответы у границ разума

Иногда, размышляя о нынешнем состоянии популярных дебатов о вере в Бога, я думаю об Обри Муре (1848–1890), англиканском богослове, оксфордском наставнике и – по случаю – ботанике, который пылко отстаивал дарвинизм в своих богословских трудах в значительной степени потому, что считал, что это может способствовать общему восстановлению правильного христианского понимания Бога и творения. Как ученый, воспитанный на древней и средневековой христианской мысли, Мур искренне ненавидел современную, по сути деистическую картину реальности, восходящую к самым неудачным философским и религиозным тенденциям предыдущих трех столетий, которая изображала Бога как просто какое-то высшее существо, председательствующее над космосом, который Он якобы построил из инертных элементов, взятых извне. Однако в согласии с мышлением Дарвина он считал, что нашел гораздо более благородное представление о свойственных природе творческих возможностях, достойное Бога, который является и трансцендентной действительностью, и Логосом всего сущего, в котором все вещи живут, движутся и имеют свое бытие. Это было такое видение тайны жизни, которое, как он надеялся, могло бы помочь выйти за пределы механических метафор и глупых антропоморфизмов, унаследованных от метафизически вырождающейся эпохи.

Однако история – это судьба. Рассуждения Мура были достаточно здравыми, но на деле оказалось, что в механистическом нарративе дарвинизм по большей части просто предполагался заранее. Вместо того чтобы провозгласить некое покаянное возвращение христианской культуры к метафизически более утонченной концепции творения, последнее главным образом проинтерпретировалось (как верующими, так и неверующими) как просто новое объяснение того, как был собран механизм живых организмов, а естественный отбор занял место, прежде отводившееся «Разумному Проектировщику». Это было неизбежно. Научная теория может радикально изменить наше понимание определенных физических процессов или законов, но лишь в редких случаях она может повлиять на наши глубочайшие творческие и интеллектуальные привычки. Вот почему, как я отмечал ранее, большая часть того, что сегодня обсуждается между теистической и атеистической «фракциями», на самом деле является лишь разногласиями между различными точками зрения в рамках единого постхристианского и по сути атеистического понимания Вселенной. Природа для большинства из нас сейчас – это просто огромная машина, либо созданная демиургом (космическим магом), либо каким-то образом просто существующая сама по себе как самостоятельная контингентность (магический космос). Вместо классических философских проблем, которые традиционно возникали в вопросе о Боге – тайна бытия, высшие формы причинности, постижимость мира, природа сознания и так далее, – мы сейчас занимаемся почти исключительно проблемами физического происхождения или структурной сложности природы, и в значительной степени не осознаем этого различия.