Бог тебе судья

— Ну не все, — поправил я. — У нас есть подтверждение, что как минимум десять жертв не жили дома и, больше того, собирались избавиться от городской недвижимости, чтобы переехать за город. О том, что все они были связаны с этим поселением в Шипаеве, достоверной информации нет. Еще трое под вопросом, поскольку их родственники с ними не жили и не общались. Они объявились только сейчас, когда всерьез встал вопрос с наследством.

— Да тут ежу понятно, что все они оттуда будут, — отмахнулся Сергей Юрьевич, энергично выворачивая руль одной рукой. — Вот ведь непорядочный следователь нам попался, а? Ховенко бы такой пакости не допустила. Она бы сразу сказала, что у нас за дело. А этот все тайком, все тайком. Не удивлюсь, если мы приедем туда, в это Шипаево, а там все поселение уже запаковано в герметичные пакеты и все мелом обведено, потому что следователь точно в курсе.

Ехали мы почти три часа. Помня рекомендации Светланы, я велел боссу свернуть возле проржавевшего автобуса налево, и вскоре мы увидели само поселение.

Оно действительно было небольшим, подъезжали к нему мы с горки, поэтому все отлично просматривалось. Территория и впрямь была огорожена не забором, а замкнутой кругом теплицей с укрепленной внешней стеной. В центре поселения стоял двухэтажный дом, за которым располагались какие-то невысокие постройки. От центрального дома и до ворот стройными рядами тянулись одинаковые одноэтажные дома. Людей на территории видно не было, наверняка все в теплицах и в этих постройках трудятся или сидят в домах.

Мы съехали вниз, к воротам. Заперто. Рождественский посигналил один раз, другой, но никто не вышел. Даже собаки не залаяли, если они там были.

Меня охватило чувство, словно я оказался в вымышленном мире, где бывают зомби, города вымирают полностью, а люди сбиваются в кучки и строят такие вот поселения, чтобы выжить и защититься от врагов.

Рождественский нажал на клаксон и не отпускал его.

Наконец в воротах открылась калитка, из которой выбежал энергичный молодой человек в черных шортах и футболке, он помахал нам, и Рождественский отпустил клаксон. Жить сразу стало легче.

Рождественский вышел из машины.

— Здравствуйте! — крикнул он, потому что молодой человек остановился на расстоянии. — Меня зовут Сергей Рождественский, я адвокат, и мне нужно поговорить с председателем! Это по поводу убитых жителей вашего поселения.

Молодой человек молчал, стоял и смотрел на Рождественского с очень странным выражением лица. Он немного наклонил голову, словно присматривался, но не делал никаких движений.

И вдруг раздался оглушительный выстрел.

От неожиданности и испуга я заорал. Сергей Юрьевич упал на землю на живот. Паника стрельнула в мозг, я открыл дверь и хотел было выбежать, но очередь из пуль ударила в дверь, от чего та захлопнулась. Я врос в кресло.

Очень медленно парень в шортах подошел к Рождественскому, наклонился, взял его за руки и медленно потащил к воротам. Я перелез на водительское место, надавил на клаксон и заорал:

— Отпусти его!

В ответ в лобовое стекло прилетела пуля, пробила его насквозь и впилась в подголовник кресла, на котором несколько секунд назад сидел я. Я резко вывернул руль и надавил на газ. Я собирался сбить этого подонка, но тогда я бы точно наехал на Рождественского. Я не думал, что его убили, я был уверен, что босс ранен, а значит, я могу ему навредить, а я должен как-то его спасти. Я снова вывернул руль, чтобы машина объехала Рождественского, но задела чувака в шортах. Я паниковал, глаза заливало потом, руки скользили по рулю, а машина ревела мотором. Я не знал, что делать, а парень тем временем уже перетаскивал Рождественского через порожек калитки. Еще секунда, и калитка захлопнулась.

И посыпались выстрелы, один за другим, лобовое стекло разлетелось тысячей осколков. Я вылез из машины, стряхивая стекло с головы и одежды, и крикнул:

— Я не вооружен!

Выстрелы прекратились. Калитка снова открылась, оттуда выбежали трое, в таких же шортах и футболках, как и первый парень. Они подбежали ко мне, и тот, что был по центру, самый мощный и устрашающий, прямо с разбега ударил меня головой в лоб, словно в бубен. Под оглушительный звон все потемнело.

* * *

— Вам нужно проснуться, давайте же.

Глаза не открывались, голова раскалывалась. Я разлепил губы, но ничего сказать не смог, горло пересохло.

— Хотите пить? Кивните, если да.

Я кивнул. В губы мне ткнулась трубочка, через которую я всосал в себя, наверное, литр воды.

— Я бы вас не будила, но вы ужасно храпите. Знаете, так страшно, словно задыхаетесь. А мне велели сделать все, чтобы вы не умерли, не приведи господь. Поэтому я решила вас разбудить.

Голос был молодой, женский.

Наконец мне удалось открыть глаза. В комнате было темно.

— Я не могу включить свет.

Возле меня на кровати сидела девушка, но я видел только копну волос и белую ночную рубашку, лица не разглядеть. Она держала в руках стакан с трубочкой. Стакан был наполовину полон, я выпил всего ничего, а казалось, не одну бутылку.

— Где я?

— Вы в гостях.

— Что с Сергеем Юрьевичем? С человеком, который был со мной? В него стреляли!