Бог тебе судья

— Вот смотри, Франциск, на свои ошибки. Ты убедил меня, что мясник и художник станут самыми преданными нам, если мы позволим им порезвиться с телами. Верно? И мы им позволили, мы соорудили секционную, куда выгрузили трупы всех убитых нами людей, и ушли, чтобы наблюдать удаленно. Оставив этих двоих психов наедине с телами. Они потрошили там полночи. И что в итоге? Они получили свою долю удовольствия и испарились. Одного задержали, другой покончил жизнь самоубийством, и ни один не успел подарить нам свои квартиры и деньги. Но ты пошел дальше и налажал в устранении следов. Я велел тебе нанять людей, которые спрячут тела. Что сделал ты? Ты решил сэкономить и вместо наших обычных исполнителей нанял какого-то придурка, который просто закопал тела, хотя я велел растворить тела в кислоте. Больше того, этот идиот тебя нашел и приперся к тебе с исповедью. Где еще ждать от тебя такие косяки? Где еще мне за тобой прибрать?

— Мастер, не лукавь. Я решаю очень много задач. Тебе напомнить, как ты мне велел избавиться от Лизы и ее детей? А потом испугался, что ее хватятся, и велел отогнать ее автомобиль в лес и бросить рядом с захоронением, чтобы спутать следы? Чего же ты сам не поехал? Все было просто — найти схоронку, оставить машину там, стереть отпечатки. Но ты лишь командуешь, руками ты ничего никогда не делал. А я старался изо всех сил. Я сделал все, что мог. На мне слишком много ответственности в последнее время. И я просто человек, который делает дело. Да, не безупречно, да, не идеально. Но делаю.

— Я финансировал сотни группировок под прикрытием иеговистов, баптистов и прочих религиозников, которые не имели ничего общего с религией. Я выкупал людей с имуществом у тех сект, где был избыток, забирал к себе и дожимал остатки. И делал все это один, еще до тебя. И параллельно занимался своей основной работой, где также преуспел. Я управляю огромным фондом, под эгидой которого отмываются миллионы долларов. А ты даже бумажку в руках не держал! Получаешь свои конверты и думаешь, что мы просто делим деньги, которые принесли люди в общину… Если бы я хотел делать грязную работу, будь уверен, она была бы выполнена так же идеально, как и управление деньгами. Может быть, дело все же в том, что ты ни на что не годен?

— А может быть, мы зря поверили в идею объединения не по принципу религии? — задал встречный вопрос Священник.

— Давай я попробую тебе еще раз объяснить, — устало сказал Мастер. — В нашу эпоху людей нужно объединять по другому принципу — дауншифтинг, здоровое питание, еще какая-то херня в этом духе. А также запретные плоды. Вот в чем будущее сект, конечно, если правильно все построить.

— Запретные плоды — мой проект, — напомнил Священник. — Это я придумал, что на психах и реализации их потребностей можно делать деньги. Ты веришь только в этот свой дауншифтинг. Заметь, в моем проекте от тебя ничего не требовалось, только найти место, куда я привезу эту группу, и обеспечить им жизнь. Все остальное я брал на себя. У меня теперь надежные исполнители, такого косяка, какой случился с телами на Рублевке, больше не будет. Я теперь работаю с дорогостоящими, но очень надежными людьми. Просто тогда у меня не было никого на примете. Мой новый проект принесет нам много денег, я в него верю. И ты обещал мне, что возьмешь его под финансовое управление. Это значит, что моя задача завершится, как только я соберу людей.

— Что я тебе говорил? Ты вечно слышишь то, что хочешь. Ты читал Предание? Нет? Так вот, я скажу тебе, Предание — это документ, который в бизнесе называется «бизнес-планом», в нем расписано, что и как делать, чтобы заработать деньги. Восхождение — это ступень, на которую ты встаешь, когда зарабатываешь определенную сумму. Твой проект с точки зрения бизнеса не окупится, если в нем будет меньше сотни человек. А сотню ты не обслужишь никогда! У тебя просто не хватит ни времени, ни ресурсов. Они разбегутся.

— Мы их удержим видеозаписями, шантажом. То, что они будут делать в этой стране с запретными плодами, нормальные люди называют преступлением.

— Они психи, им плевать. Я не буду финансировать это, — сказал Мастер. — Закроем этот вопрос.

Они немного помолчали. В доме было тепло, камин был разожжен, поленья в нем сухо потрескивали, языки пламени лизали кирпичную кладку и прутья железной загороди. Мастеру хотелось выпить, но он не мог себе этого позволить. Ситуация, которую они, казалось, отрегулировали, снова выходила из-под контроля. И теперь стало понятно, что проблема в регуляторе.

— Я не вижу проблемы в том, чтобы убрать этого интересующегося человека. Что в этом сложного? — нарушил тишину Священник.

— Слушай, ты священник или кто? Ты так говоришь про убийство, как будто это совсем ничего не стоит. Это ведь человеческая жизнь!

— Это говоришь мне ты? Сколько у тебя за душой убитых? Сколько смертных приговоров ты подписал? А сколько погубленных, влекущих жалкое существование бомжами из-за того, что ты забрал их деньги?