Богач, бедняк

Они возвращались в Антиб без заходов в порты, и Дуайер нес ночью восьмичасовую вахту, чтобы Томас и Кейт могли отоспаться. В Антиб они прибыли до полудня. Томаса ждало два письма – одно было от брата, а второе написано незнакомым почерком. Сначала он распечатал письмо Рудольфа.

«Дорогой Том, – прочел он. – Наконец-то я кое-что узнал о тебе, и, судя по всему, дела у тебя идут хорошо. Несколько дней назад мне позвонил в контору мистер Гудхарт и рассказал, что плавал на твоей яхте или судне, как, по-моему, вы любите это называть. Как выяснилось, у нас с его фирмой есть кое-какие общие дела, и, очевидно, ему было любопытно узнать, что представляет собой твой брат. Они с женой пригласили нас к себе на коктейль. Как ты сам знаешь, Гудхарты очень милая пожилая пара. Они очень тепло отзывались о тебе, восторженно говорили о твоей яхте и твоей жизни на море. Не исключено, что ты сделал лучшее капиталовложение века, употребив деньги, вырученные за акции корпорации «Д. К.», таким образом. Не будь я слишком занят – а похоже, я дам себя уговорить и выставлю этой осенью свою кандидатуру на выборах в мэры Уитби, – я не задумываясь взял бы с собой Джин, сел в самолет и прилетел бы поплавать на твоей яхте по синему морю. Может, в следующем году мне это удастся. А пока что я прошу тебя сдать на один рейс «Клотильду» (как видишь, Гудхарты рассказали мне все, и я знаю даже название твоей яхты) моему другу, который скоро женится и хотел бы провести медовый месяц на Средиземном море. Ты, наверное, его помнишь – Джонни Хит. Если он будет действовать тебе на нервы, посади его на надувной плот, и пусть себе путешествует сам.

Ну а говоря серьезно, я очень рад за тебя и хотел бы, чтобы ты написал мне. Если я чем-нибудь могу быть тебе полезен, без всяких колебаний дай мне знать.

Любящий тебя Рудольф».

Прочитав письмо, Томас нахмурился. Ему не понравилось, что Рудольф напомнил ему, кому он обязан покупкой «Клотильды». Однако письмо было дружелюбным, погода стояла прекрасная, летний сезон проходил отлично, и глупо было портить себе настроение, вспоминая старые обиды. Он аккуратно сложил письмо и положил его в карман.

Второе письмо было от друга Рудольфа. Хит интересовался, может ли он рассчитывать на «Клотильду» с пятнадцатого по тридцатое сентября. Сезон подходил к концу, других предложений у Томаса не было, и еще один рейс был весьма кстати. Хит писал, что хочет поплавать вдоль побережья между Монте-Карло и Сен-Тропезом. Два пассажира на борту, короткий круиз – конец сезона будет не хлопотным.

Томас сел за стол и написал Хиту, что встретит его пятнадцатого либо в аэропорту в Ницце, либо на вокзале в Антибе.

Узнав, что стараниями Рудольфа у них будет еще один рейс, Кейт заставила Томаса написать брату благодарственное письмо. Томас уже собрался запечатать конверт, когда вспомнил, что брат предлагал ему писать без колебаний обо всех своих нуждах. А почему бы и нет? – подумал он. От этого никто не пострадает. И в постскриптуме приписал: «Ты можешь оказать мне одну услугу. По ряду причин я до сих пор не могу вернуться в Нью-Йорк, но, возможно, эти причины отпали. Несколько лет я не получаю никаких известий о своем сыне и даже не знаю, где он, как и не знаю, женат ли я вообще. Мне очень хотелось бы приехать в Америку и увидеть его и, если это возможно, на какое-то время взять к себе сюда. Может быть, ты помнишь тот вечер, когда вы с Гретхен зашли ко мне после матча в Куинсе. Тогда в раздевалке был мой менеджер, я еще представил его тебе. Его имя Герман Шульц. По моим последним сведениям, он жил в отеле «Бристоль» на Восьмой авеню, но, возможно, он там больше не живет. Если ты спросишь в конторе на Гарден, как его найти, они непременно скажут, жив ли он еще и в Нью-Йорке ли. Он должен что-нибудь знать про Терезу и моего парня. Ты ему пока не говори, где я. Просто спроси, «держится ли накал». Он все поймет. Если разыщешь его, сообщи, что он тебе скажет. Этим ты окажешь мне по-настоящему большую услугу, и я буду тебе очень благодарен».

Он отправил оба письма из почтового отделения в Антибе и вернулся на яхту, чтобы готовить ее для англичан.

Глава 4

I

В отеле «Бристоль» никто не помнил Германа Шульца, но в бюро рекламы и информации в «Мэдисон-Сквер-Гарден» кому-то все же удалось отыскать его адрес – меблированные комнаты на Западной Пятьдесят третьей улице. Рудольф теперь хорошо знал Пятьдесят третью улицу. За последний месяц он был тут трижды – всякий раз, как в августе приезжал в Нью-Йорк. «Да, – сказал ему управляющий меблирашкой, – мистер Шульц останавливается здесь, когда бывает в Нью-Йорке, но сейчас его в городе нет». И где он, управляющий не знал. Рудольф оставил номер своего телефона, но Шульц так ему и не позвонил. Рудольфу приходилось подавлять в себе брезгливость всякий раз, как он звонил в дверь меблирашки. Это был ветхий дом в умирающем районе, где, чувствовалось, жили обреченные старики и опустившиеся молодые люди.