Читаем Богач, бедняк полностью

В самолете он отказался от обеда и двух положенных пассажирам первого класса коктейлей. Достал из портфеля проект сметы и хотел поработать, но не мог сосредоточить внимание на цифрах. Из головы не выходил Брэд – обреченный, опозоренный, банкрот, которого ждет тюрьма. А все из-за чего? Из-за алчной голливудской девки. Мерзко. Брэд сказал, что любит ее и ни о чем не жалеет. Любовь – пятый всадник Апокалипсиса. По крайней мере для людей, которые здесь обитают. Невозможно представить себе, что Брэд испытывает такое сильное чувство. Брэд был человеком – теперь Рудольф убедился в этом, – словно созданным для кабаков и борделей. Возможно, Рудольф давно знал это, но не хотел себе признаться. Почему-то всегда трудно верить, что другие тоже умеют любить. Возможно, его отказ признать то, что Брэд способен любить, не что иное, как высокомерие? Вот он ведь любит Джин, подумал Рудольф, но готов ли он погубить себя ради нее? Нет. Пожалуй, нет. Что же, тогда, значит, он легковеснее, чем этот болтливый потный человек в нелепой голубой рубашке? И не он ли виноват в том, что для его друга пришел этот черный день и впереди его ждет еще много таких дней? Разве он не обрек Брэда на такую судьбу, когда в день свадьбы на ступеньках загородного клуба убил его шанс получить место у Колдервуда? А когда из чувства вины вкладывал деньги в бизнес Брэда, неужели действительно не знал, что когда-нибудь Брэд отомстит ему – отомстит по-своему, путем обмана? И не хотел ли он, чтобы это случилось и он мог порвать с Брэдом, который не поверил ему насчет Вирджинии? А еще больше Рудольфа будоражила мысль, что, уступи он Вирджинии Колдервуд и переспи с ней, она, наверное, не вышла бы замуж за Брэда и тем самым не лишила бы его помощи друзей! Ведь он действительно долгие годы помогал Брэду – сначала вытащил на восток и пристроил на работу, которую десятки людей могли бы выполнять лучше его, а потом старательно его натаскивал, так что по крайней мере Брэду казалось, что он может занять в компании ведущее место. Когда морально простительно перестать помогать другу? Никогда?

Конечно, было бы проще, сославшись на свою занятость в Уитби, отправить Джонни Хита одного в Даллас улаживать это дело. Джонни тоже был другом Брэда и шафером на его свадьбе, но их отношения никогда не были такими, как между Рудольфом и Брэдом. Брэду больнее было отвечать в лицо Рудольфу. Право же, Рудольфу ничего не стоило сослаться на работу в Уитби и послать в Даллас одного Джонни. Откровенно говоря, у него мелькнула такая мысль, но он отверг ее как трусливую. Он отправился в Даллас, чтобы сохранить уважение к себе. Уважение к себе? Но быть может, это тщеславие? Быть может, постоянная удача притупила его чувства, сделала его самодовольным, уверенным в собственной непогрешимости?

Когда Брэда окончательно признают банкротом, решил Рудольф, надо будет как-то его поддержать. Может, тайком посылать ему пять тысяч в год? Так, чтобы на эти деньги не наложили лапу ни кредиторы Брэда, ни правительство. Но можно ли этими деньгами – а Брэду они будут нужны позарез, и он будет не в силах от них отказаться, – покрыть цену боли и унижения, которые испытает Брэд, принимая деньги от человека, отвернувшегося от него в трудную минуту?

Засветилось табло «Пристегните ремни». Самолет начал снижаться. Рудольф сложил бумаги в портфель, вздохнул и пристегнул ремень.

В отеле «Мейфлауэр» его ожидала телефонограмма от секретаря с просьбой срочно позвонить в Уитби.

Рудольф поднялся к себе в номер, где никто не потрудился поставить спиртное, и позвонил к себе на работу. Он звонил два раза, но линия была занята, и он решил было вначале связаться с одним сенатором, который скорее всего сумел бы помочь ему оградить Билли от опасностей, грозящих нынче солдату США. Такие вещи по телефону не делают, и он надеялся договориться с сенатором о встрече за обедом на другой день, а потом дневным самолетом улететь в Нью-Йорк.

Однако после третьей попытки ему наконец удалось дозвониться до своего секретаря.

– Извините, господин мэр, – устало сказал Уолтер, – но мне кажется, вам лучше вернуться сюда немедленно. Вчера, после того как я уже ушел домой, началось бог знает что. Я узнал об этом только сегодня утром, иначе постарался бы связаться с вами раньше.

– В чем дело? Что произошло? – нетерпеливо спросил Рудольф.

– Все так запутано. Я не уверен, что смогу восстановить последовательность событий. В общем, когда Оттмен приехал в общежитие, студенты забаррикадировали вход и не пустили его. Дорлэкер пытался убедить Оттмена отозвать полицейских, но тот отказался. Когда же полицейские снова попытались войти, студенты начали швырять в них чем попало. Оттмену угодили в глаз. Говорят, ничего серьезного, но он сейчас в больнице, и полиция временно отступила. Потом другие студенты организовали массовую демонстрацию… перед вашим домом. Я только вернулся оттуда. Газон перед домом в ужасном состоянии. Миссис Джордах дали успокоительное и…

– Остальное расскажете, когда я буду в Уитби. Я вылетаю первым же самолетом.

Перейти на страницу:

Все книги серии Эксклюзивная классика

Кукушата Мидвича
Кукушата Мидвича

Действие романа происходит в маленькой британской деревушке под названием Мидвич. Это был самый обычный поселок, каких сотни и тысячи, там веками не происходило ровным счетом ничего, но однажды все изменилось. После того, как один осенний день странным образом выпал из жизни Мидвича (все находившиеся в деревне и поблизости от нее этот день просто проспали), все женщины, способные иметь детей, оказались беременными. Появившиеся на свет дети поначалу вроде бы ничем не отличались от обычных, кроме золотых глаз, однако вскоре выяснилось, что они, во-первых, развиваются примерно вдвое быстрее, чем положено, а во-вторых, являются очень сильными телепатами и способны в буквальном смысле управлять действиями других людей. Теперь людям надо было выяснить, кто это такие, каковы их цели и что нужно предпринять в связи со всем этим…© Nog

Джон Уиндем

Фантастика / Научная Фантастика / Социально-философская фантастика

Похожие книги

Ада, или Отрада
Ада, или Отрада

«Ада, или Отрада» (1969) – вершинное достижение Владимира Набокова (1899–1977), самый большой и значительный из его романов, в котором отразился полувековой литературный и научный опыт двуязычного писателя. Написанный в форме семейной хроники, охватывающей полтора столетия и длинный ряд персонажей, он представляет собой, возможно, самую необычную историю любви из когда‑либо изложенных на каком‑либо языке. «Трагические разлуки, безрассудные свидания и упоительный финал на десятой декаде» космополитического существования двух главных героев, Вана и Ады, протекают на фоне эпохальных событий, происходящих на далекой Антитерре, постепенно обретающей земные черты, преломленные магическим кристаллом писателя.Роман публикуется в новом переводе, подготовленном Андреем Бабиковым, с комментариями переводчика.В формате PDF A4 сохранен издательский макет.

Владимир Владимирович Набоков

Классическая проза ХX века
Ада, или Радости страсти
Ада, или Радости страсти

Создававшийся в течение десяти лет и изданный в США в 1969 году роман Владимира Набокова «Ада, или Радости страсти» по выходе в свет снискал скандальную славу «эротического бестселлера» и удостоился полярных отзывов со стороны тогдашних литературных критиков; репутация одной из самых неоднозначных набоковских книг сопутствует ему и по сей день. Играя с повествовательными канонами сразу нескольких жанров (от семейной хроники толстовского типа до научно-фантастического романа), Набоков создал едва ли не самое сложное из своих произведений, ставшее квинтэссенцией его прежних тем и творческих приемов и рассчитанное на весьма искушенного в литературе, даже элитарного читателя. История ослепительной, всепоглощающей, запретной страсти, вспыхнувшей между главными героями, Адой и Ваном, в отрочестве и пронесенной через десятилетия тайных встреч, вынужденных разлук, измен и воссоединений, превращается под пером Набокова в многоплановое исследование возможностей сознания, свойств памяти и природы Времени.

Владимир Владимирович Набоков

Классическая проза ХX века