Богач, бедняк. Нищий, вор

Бойлен два месяца провел на юге и сильно загорел, волосы и прямые брови его совсем выгорели. На секунду Рудольфу показалось, что в лице его что-то изменилось, но он пока не мог определить, что именно.

— Разрешите представить вам моего друга Брэдфорда Найта, — сказал Рудольф. — Мы учились в одной группе.

— Здравствуйте, мистер Найт. — Бойлен пожал ему руку.

— Рад познакомиться с вами, сэр, — произнес Брэд с более сильным, чем обычно, оклахомским акцентом.

— Насколько я понимаю, вас тоже можно поздравить, — сказал Бойлен.

— Полагаю, да. Во всяком случае, формально, — улыбнулся Брэд.

— Нам нужен еще один бокал, Перкинс, — сказал Бойлен, направляясь к ведерку с шампанским.

— Слушаю, сэр. — И Перкинс удалился с таким видом, словно вел за собой целую процессию.

— Ну как, речь демократа была поучительной? Он упомянул о тяготах богатства?

— Он говорил об атомной бомбе, — ответил Рудольф.

— Изобретение демократов. А он не сказал, на кого мы теперь собираемся ее сбросить?

— Кажется, ни на кого. — Рудольф сам не понимал почему, но ему захотелось встать на защиту члена правительства. — В общем, в его словах было много здравого смысла.

— Да ну? Может, он скрытый республиканец? — заметил Бойлен, крутя в ведерке со льдом бутылку.

Неожиданно Рудольф понял, что изменилось в лице Бойлена. Под глазами больше не было мешков. Наверное, он как следует отоспался на юге.

— Славное у вас тут место, мистер Бойлен, такой старинный дом, — сказал Брэд. Во время разговора он беззастенчиво разглядывал все вокруг.

— Символ собственности, — небрежно произнес Бойлен. — Моя семья очень ценила его. Вы ведь с Юга, мистер Найт, верно?

— Из Оклахомы.

— Я однажды проезжал через этот штат, — сказал Бойлен. — На меня он произвел гнетущее впечатление. Вы намерены вернуться туда?

— Завтра, — сказал Брэд. — Я попытался уговорить Руди поехать со мной.

— Вот как, и уговорили? — Бойлен повернулся к Рудольфу: — Ты едешь?

Рудольф отрицательно покачал головой.

— Значит, нет, — сказал Бойлен. — Я не представляю тебя в Оклахоме.

Явился Перкинс с третьим бокалом и поставил его на столик.

— Ага, теперь все в порядке! — воскликнул Бойлен.

Он ловко открутил проволочку с пробки. Осторожно покачал пробку, и она выскочила с сухим хлопком. Он начал разливать пенящуюся жидкость. Обычно он поручал Перкинсу открывать бутылки. Рудольф понял, что на этот раз Бойлен открыл шампанское сам.

Он протянул бокал Брэду, затем Рудольфу и поднял свой.

— Итак, за будущее, — сказал он. — За эту опасную и неопределенную временную категорию.

— У этого, пожалуй, вкус иной, чем у кока-колы, — сказал Брэд.

Рудольф слегка нахмурился. Брэд нарочно изображал из себя деревенщину — это была реакция на элегантность и рафинированность Бойлена.

— И в самом деле, верно? — спокойно произнес Бойлен. — А что, если нам пойти в сад и допить бутылку на солнце? В этом всегда есть что-то праздничное — выпить на свежем воздухе.

— Спасибо, но у нас мало времени, — отказался Рудольф.

— Вот как? — удивленно поднял брови Бойлен. — А я полагал, мы вместе поужинаем на «Постоялом дворе». Вы тоже приглашены, мистер Найт.

— Благодарю вас, но все зависит от Руди.

— Нас ждут в Нью-Йорке, — объяснил Рудольф.

— Понимаю. Вечеринка, люди вы молодые…

— Да, нечто в этом роде.

— Вполне естественно, — сказал Бойлен. — В такой день. — Он налил всем еще шампанского. — Ты с сестрой увидишься?

— Да, мы собираемся у нее. — Рудольф не имел обыкновения врать.

— Передай ей от меня привет, — попросил Бойлен. — Надо будет не забыть послать подарок ее ребенку. Повтори мне, кто у нее?

— Мальчик.

Рудольф говорил ему, когда родился ребенок, что это мальчик.

— Значит, нужно послать маленькую серебряную ложечку, — сказал Бойлен, — чтобы крошка ел с нее кашку. В моей семье, — к сведению Брэда сказал Бойлен, — новорожденному мальчику принято было дарить пакет акций. Естественно, они оставались в семье. Это выглядело бы странно, если бы я сделал такой подарок племяннику Рудольфа, хотя я очень люблю Рудольфа. Кстати, я очень привязан и к его сестре. Но в последние годы мы идем каждый своим путем.

— Когда я родился, отец записал на мое имя нефтяную скважину, — сказал Брэд. — Сухую дыру. — И он от души рассмеялся.

— Важно намерение, — в знак утешения из вежливости сказал Бойлен.

— Не в Оклахоме, — сказал Брэд.

— Рудольф, — обратился к нему Бойлен, — я надеялся, что за ужином мы сможем спокойно поговорить обо всем, но раз вы торопитесь… Конечно, в такой вечер вам хочется быть среди своих сверстников. Тем не менее не уделишь ли ты мне сейчас несколько минут?

— Если хотите, я пока погуляю, — сказал Брэд.

— Вы очень деликатны, мистер Найт, — в тоне Бойлена на мгновение прозвучала насмешка, — но нам с Рудольфом нечего скрывать. Так, Рудольф?

— Не знаю, — холодно ответил Рудольф. Он не собирался участвовать в затеянной Бойленом непонятной игре.