Богач, бедняк. Нищий, вор

— Да, — ответил Рудольф. Завтра ему предстояло весь день провести с архитекторами и юристами.

— Где я могу тебя увидеть? — спросил Томас.

— Я буду у себя в гостинице. Отель «Уорвик» на…

— Я знаю, где это, — сказал Томас. — Я приду.

Они вышли в коридор. У Гретхен было бледное, напряженное лицо, и Рудольф на какое-то мгновение пожалел, что привел ее с собой. Но жалость тотчас исчезла. В конце концов, она взрослый человек, подумал он, нельзя же ей вечно прятаться от всего. Достаточно уже того, что она умудряется десять лет избегать встреч с матерью.

Проходя мимо дверей другой раздевалки, Томас снова остановился.

— Мне надо заглянуть сюда на минутку, попрощаться с Вирджилом. Пойдем со мной, Руди. Скажи, что ты мой брат, и похвали его. Ему станет немного легче.

— Мы, кажется, никогда не уйдем из этого проклятого места, — заворчала Тереза.

Томас, не обращая на нее внимания, открыл дверь и пропустил Рудольфа вперед. Негр все еще не переоделся. Свесив руки между колен, он понуро сидел на массажном столе, а рядом на складном стуле молча сидела хорошенькая цветная девушка, вероятно его жена или сестра. Белый ассистент-угловой осторожно прикладывал пузырь со льдом к огромной шишке над глазом боксера. Глаз совсем заплыл. В углу комнаты более светлый негр с седой головой, возможно отец боксера, тщательно упаковывал шелковый халат, трусы и туфли. Боксер медленно поднял на Томаса и Рудольфа здоровый глаз.

— Как ты себя чувствуешь, Вирджил? — спросил Томас, участливо обнимая своего противника за плечи.

— Да не очень, — ответил тот.

Рудольф увидел, что ему не больше двадцати лет.

— Вирджил, познакомься с моим братом Руди. Он пришел сказать тебе, что ты отлично дрался.

— Да, это был замечательный бой, — подтвердил Рудольф, пожимая негру руку и преодолевая желание сказать: «Бедняга, никогда больше не надевай боксерских перчаток».

— Он ужасно сильный, ваш брат, — заметил Вирджил.

— Просто мне повезло, — сказал Томас. — Здорово повезло. Пришлось наложить на бровь пять швов.

— Я не нарочно, Томми. Честное слово, не нарочно…

— Конечно. Я знаю, — успокоил его Томас. — Никто и не говорит, что нарочно. Я просто заглянул попрощаться с тобой и убедиться, что у тебя все в порядке. — Он снова крепко обнял его за плечи.

— Спасибо, что зашел, — сердечно поблагодарил Вирджил. — Это так великодушно с твоей стороны.

— Удачи тебе, малый, — сказал Томас.

Они с Рудольфом торжественно попрощались со всеми, кто был в комнате, и вышли.

— Давно пора, — заметила, увидев их, Тереза.

«Даю этому браку полгода», — подумал Рудольф, когда они шли к выходу.

— Слишком рано выпустили парня на ринг, — заметил Томас, шагая рядом с Рудольфом. — Он одержал несколько легких побед, и его включили в основную программу. Я раза два наблюдал, как он дерется, и знал, что уложу его. Проклятые менеджеры! Ты заметил, этого мерзавца даже не было в раздевалке. Он и не подождал, чтобы узнать, куда отправят Вирджила — домой или в больницу! Бокс — дерьмовая профессия! — Он обернулся, проверяя, как отреагирует на это слово Гретхен, но она шла словно в трансе, ничего не видя и не слыша.

На улице остановили такси. Гретхен настояла, чтобы сесть рядом с шофером, а Тереза устроилась сзади между Томасом и Рудольфом. От нее исходил сильный запах духов, но, когда Рудольф опустил стекло, она запротестовала:

— Ради бога! Ветер испортит мне прическу.

Рудольф извинился и поднял стекло.

Они молча ехали в сторону Манхэттена. Тереза то и дело подносила к губам руку Томаса и целовала ее, словно закрепляя этим свое право собственности.

Когда они пересекли мост, Рудольф сказал:

— Мы выйдем здесь, Том.

— Вы правда не можете с нами поужинать? — снова спросил Томас.

— Там лучшая китайская кухня в городе, — сказала Тереза. Поездка прошла спокойно, она больше не чувствовала никакой опасности и могла позволить себе быть гостеприимной: кто знает, может, в будущем ей это пригодится. — Вы просто не понимаете, какого удовольствия себя лишаете.

— Мне надо домой, — заявила Гретхен. Голос ее дрожал, она была на грани истерики. — Я обязательно должна быть дома.

Если бы не Гретхен, Рудольф остался бы с братом. После такого шумного триумфа было жаль, что Томас вынужден ужинать в печальном одиночестве с недалекой женой там, где никто его не знает, никто не будет приветствовать. Надо как-нибудь непременно возместить Томасу этот вечер.

Шофер остановил машину, и Гретхен с Рудольфом вышли.

— Пока, родственнички, — со смешком произнесла Тереза.

— Значит, завтра в пять, Руди, — сказал Томас, и Рудольф утвердительно кивнул.

— Спокойной ночи, — еле слышно прошептала Гретхен. — Береги себя, пожалуйста.