Богач, бедняк. Нищий, вор

Мэр закончил речь, новобрачные обменялись кольцами, и жених поцеловал невесту. Затем мэр поцеловал невесту, сияя так, будто впервые блестяще выполнил чрезвычайно редкое поручение.

В последний раз Рудольф присутствовал на свадьбе Брэда Найта и Вирджинии Колдервуд. И предпочел той свадьбе эту.

Рудольф и Гретхен вслед за молодыми расписались в книге регистрации. Поколебавшись, Рудольф подошел к Кейт и поцеловал ее. Все обменялись рукопожатиями и вышли в залитый солнцем город, основанный две тысячи лет назад мужчинами, наверное, очень похожими на тех, что сопровождали его брата на свадебной церемонии. В «Ше Феликс-о-Порт» их ждали шампанское, дыня и буйабес. Играл аккордеон. Мэр поднял тост за невесту. Пинки Кимболл — за жениха. Рудольф произнес тост за новобрачных по-французски, чем вызвал всеобщее удивление и бурю аплодисментов. Джин привезла с собой фотоаппарат и щелкала пленку за пленкой. Она впервые взяла в руки фотокамеру с тех пор, как разбила свою аппаратуру. Причем это не было идеей Рудольфа. Джин сама захотела фотографировать.

Обед закончился в четыре, и гости — многие уже нетвердо стоя на ногах — проводили молодоженов до «Клотильды». На корме стоял большой ящик, перевязанный красной лентой, — свадебный подарок Рудольфа. Он распорядился, чтобы его доставили на яхту, пока все были в мэрии.

— Это еще что за чертовщина? — удивился Том, прочитав поздравительную открытку и обращаясь к Рудольфу.

— Открой и узнаешь, — улыбнулся Рудольф.

Дуайер сходил за молотком и зубилом, а жених разделся до пояса и в окружении гостей открыл ящик. Внутри были великолепный радар фирмы «Бендикс» и сканер. Перед отъездом из Нью-Йорка Рудольф позвонил Гудхарту и спросил, что больше всего хотелось бы Томасу иметь на яхте. Мистер Гудхарт посоветовал купить радар.

Томас с победоносным видом поднял над головой аппарат, и гости снова принялись аплодировать Рудольфу, точно он его лично изобрел и своими руками соорудил.

В глазах Томаса стояли слезы. Он, понятное дело, был немного пьян.

— Радар! Я о нем столько лет мечтал! — благодарил он Рудольфа.

— Я решил, что это будет подходящим свадебным подарком, — сказал Рудольф. — Указывает расстояние, определяет препятствия, позволяет избегать крушений.

Кейт, будучи женой моряка, гладила радар, словно это был чудесный щенок.

— Говорю тебе, — заявил Томас, — такого свадебного подарка никто еще не получал.

По плану намечалось сразу после свадьбы отплыть в Портофино. Они собирались идти дальше вдоль берега мимо Монте-Карло, Ментоны и Сан-Ремо, затем вечером пересечь Генуэзский залив и утром причалить где-нибудь в Италии. Метеосводка была хорошей, и весь круиз, по словам Томаса, должен был занять не больше пятнадцати часов.

Дуайер и Уэсли не позволили Томасу и Кейт что-либо делать и усадили их на корме, а сами подняли якорь. С судов, стоявших в порту, раздались гудки — салют в честь новобрачных. До бакена у выхода из порта за «Клотильдой» следовал рыбачий катер, полный цветов, и двое матросов бросали их им вслед.

Выйдя в открытое море, они увидели вдали, в глубине бухты Ангелов, белые здания Ниццы.

— Какое дивное место для житья, — произнес Рудольф. — Франция…

— Особенно, — сказал Том, — если ты не француз.

III

Гретхен с Рудольфом сидели в шезлонгах на палубе, любуясь заходом солнца. Они находились как раз напротив аэропорта Ниццы и видели, как каждые две-три минуты прилетают реактивные самолеты. Когда они садились, крылья их блестели на солнце и едва не касались серебристой поверхности воды. Взлетая, они проносились над крепостными валами Монако, все еще ярко освещенными солнцем. Как приятно, думал Рудольф, двигаться со скоростью десять узлов в час, тогда как у многих скорость составляет пятьсот километров.

Джин внизу укладывала Инид. Жених отсыпался после шампанского. Дуайер и Кейт готовили в камбузе ужин. Рудольф был против того, чтобы Кейт сегодня занималась стряпней, и пригласил всех поужинать в Ницце или Монте-Карло, но Кейт настояла на своем. «Для меня это будет только удовольствием в такой день», — сказала она. Уэсли в синем свитере — к вечеру стало прохладнее — стоял за штурвалом. Он ходил по яхте босиком и все делал уверенно, словно родился на море.

Гретхен и Рудольф тоже были в свитерах.

— Это настоящая роскошь — прохлада в июле, — сказал Рудольф.

— Ты рад, что поехал? — спросила Гретхен.

— Очень.

— Семья воссоединилась. Нет, больше того — сплотилась! Впервые в жизни. И все благодаря Тому. Кто бы мог подумать!

— Он понял в жизни что-то такое, чего мы до сих пор не сумели понять до конца, — заметил Рудольф.

— Это точно. Ты обратил внимание: где бы он ни появлялся, его всюду окружает любовь. Жена, Дуайер, все его друзья на свадьбе. Даже сын. — Гретхен усмехнулась.