Богатство идей. История экономической мысли

Адам Фергюсон (1723–1816) принадлежит к поколению Смита; его основная работа, «Опыт истории гражданского общества» (1767; при жизни автора эта книга выдержала семь изданий [Фергюсон, 2000]), отстаивает, среди прочих вещей, эволюционный взгляд на возникновение языка. Кроме того, Фергюсон подробно анализирует разделение труда, подчеркивая также его негативные аспекты. Некоторые из этих положений он, вероятно, заимствовал (не упоминая этого) из университетских лекций Смита; тем самым Фергюсон обеспечил себе первенство («Богатство народов» вышло десятью годами позднее его книги), но ценой стало некоторое напряжение, которое возникло между ним и Смитом (см.: [Ross, 1995, р. 230]). Моложе Смита были Джон Миллар (1735–1801), его ученик, и Дагалд Стюарт (1753–1828), ставший первым биографом Смита [Stewart, 1794][197].

Несколько старше Смита был Джеймс Стюарт (1713–1780) – один из ведущих представителей шотландской политики и культуры. После поражения якобитского восстания в сражении при Каллодене (1746) он на долгое время оказался в изгнании, что позволило ему вступить в прямой контакт с французской и немецкой культурой. Стюарт был автором солидного труда, «Исследование о началах политической экономии» [Steuart, 1767], оказавшегося в тени «Богатства народов» Смита, которое вышло девять лет спустя[198]. В то же время он никогда не рассматривался как одно из действующих лиц шотландского Просвещения, его относили скорее к последним представителям меркантилизма, учитывая роль, которую он придавал активному государственному вмешательству в экономику и таможенной защите мануфактур, наряду с местом, которое он приписывал спросу в макроэкономическом равновесии. Он подробно анализировал проблемы народонаселения, которое, по его мнению, стремится к росту, до тех пор пока не будет сдержано предложением продуктов питания: в этом он кажется предшественником Мальтуса, но при этом повторяет мысль вслед за Кантильоном и другими. О ценности мы находим простое указание, что цены зависят от спроса и предложения[199]. Также у него присутствует идея о том, что спрос на предметы роскоши стимулирует производство, но спрос на иностранные предметы роскоши может нанести ущерб; нехватка спроса на продукты внутреннего производства может снизить занятость. Фактически основной целью политики для Стюарта был высокий уровень занятости, а технический прогресс он оставляет в стороне (отсюда и роль разделения труда и накопления капитала); он постоянно подчеркивал необходимость сохранять «баланс труда и спроса». Так же как и Галиани, Стюарт решительно выступает против идеи «общих правил»: «…в любой …части науки политической экономии едва ли существует возможность установить общие правила» [Ibid., p. 339][200].

Прославленный сторонник эмпиризма философ Дэвид Юм (1711–1776), автор знаменитого «Трактата о человеческой природе» (1739–1740) [Юм, 1996], был на 12 лет старше Смита и впоследствии стал его большим другом. Согласно Юму, спонтанный порядок в таких различных институтах, как язык и деньги, постепенно возникает как непредвиденное последствие многократных индивидуальных действий, направляемых эгоизмом, который смягчается чувством благожелательности. Человеческими действиями преимущественно руководит привычка, а не разум.

Экономистам больше всего знакомы «Политические рассуждения» Юма (1752). В первом очерке второй части, «О торговле», Юм пытается продемонстрировать «благотворность экономического прогресса и его взаимодополняемость с ростом счастья и свободы» [Hutchison, 1988, p. 202]. Во втором очерке, «Об утонченности ремесел», подчеркивается роль роскошного потребления как стимула экономической активности в торговых обществах. Фактически импорт предметов роскоши рассматривается как элемент нововведений в стагнирующих аграрных обществах, который дает импульс к созданию прибавочного продукта и к переходу к торговому обществу. Разумеется, чрезмерная роскошь осуждается; но роскошь в той степени, в какой она отождествляется c «утонченностью», усиливает разум, благоприятствует общественной жизни и стимулирует активность, так что она способствует одновременному прогрессу «промышленности, знаний и человечества [Hume, 1752, p. 271].