Богатые тоже плачут: Бето и Марисабель

Андрес топтался у входа на террасу. Между мальчиками было не более нескольких шагов, и сейчас они стояли каждый на своем месте, старательно отводя друг от друга взгляды и делая вид, что они с пристальным интересом рассматривают нечто — каждый свое.

— Вы, я думаю, сами познакомитесь. Прогуляйтесь-ка, пока не подоспел обед. Андрес, покажи гостю окрестности, — сказал Гильермо и, сев за руль, отогнал «лендровер» к гаражу.

Мальчики стояли рядом и не знали, о чем разговаривать. Лео исподтишка разглядывал долговязого загорелого мальчишку с ослепительно белыми зубами и длинными выгоревшими на солнце волосами, не зная, какого подвоха можно ожидать от этого маленького ранчеро. Чтобы не показать, что он испытывает неловкость и даже немного опасается этого мальчишки, чем-то похожего на юнгу с пиратского корабля, Лео задрал нос и с самым независимым видом, скорчив кривую гримасу, стал рассматривать дом и другие постройки.

В свою очередь Андрес с презрением поглядывал на заносчивого городского белоручку. Лео казался ему совершенно никчемным, ни к чему не приспособленным существом, заботу о котором отец, увы, взвалит на его плечи. Андрес вздохнул, ничего не поделаешь. Придется его всему учить. «Ну и ну», — подумал он, когда взгляд его упал на руки Лео — белые и чистые с розовыми ровно подпиленными ногтями, как у городской сеньориты. — Да он в руках не то что лопату не держал, может, его до сих пор из ложки кормят» — презрительно подумал Андрес.

Он снова тяжело вздохнул при мысли, что на этот раз лето будет порядочно подпорчено эдаким «товариществом», но решил честно исполнять роль хозяина. Он мотнул головой в сторону конюшни и сказал:

— Пойдем?

— Куда? — надменно спросил Лео.

— В конюшню, — ответил Андрес.

— А что мы там будем делать? — Голос Лео дрогнул при мысли, что его немедленно заставят убирать навоз за какой-нибудь скотиной.

— Покатаемся, — пожал плечами Андрес, а потом с подозрением спросил: — Ты что, не умеешь ездить верхом?

Андрес спросил на всякий случай — он и представить себе не мог, что мальчик его возраста, пусть даже горожанин, может не уметь ездить на лошади. Это ведь следующее, чему учится человек после того, как начал ходить.

— Нет, не умею, — выдавил из себя Лео.

— Но лошадь-то ты видел? — Теперь Андрес не удивился бы даже тому, что этот чудной человек не может, скажем, отличить корову от лошади.

— Видел, — ответил Лео, стараясь говорить с чувством собственного достоинства, отчего выглядел очень чопорным.

— Значит, будем учиться, — усмехнулся Андрес. — У нас тут без лошади никак.

Лео со все возрастающим беспокойством смотрел, как маленький загорелый ранчеро ловко седлает лошадь.

— Подходи поближе и внимательно смотри, что и как я делаю, — сказал Андрес. — Потом повторишь то же самое сам.

— А это обязательно? — спросил Лео, которому очень не хотелось ударить в грязь лицом, ведь он был совсем не уверен, что у него получится так же хорошо.

— Может быть, ты умеешь так высоко прыгать? Или тебе нравится падать? — В голосе Андреса прозвучала насмешка.

Лео сжал губы, но ничего не ответил.

Андрес тем временем продолжал:

— Чтобы научиться нормально ездить, нужно сначала уметь седлать. — Он легко поднял с земли седло и протянул его Лео: — Вот это называется седло. Возьми его.

Лео взял его и в первый момент чуть не выронил. Он никак не думал, что такая сравнительно небольшая на вид штуковина может оказаться настолько тяжелой. Тем не менее он кое-как взвалил седло на спину лошади, которая недовольно переступила, не привыкнув к такому обращению.

— Да как ты его положил! — вдруг воскликнул Андрес, в голосе которого прозвучало неподдельное удивление. — Оно же у тебя лежит задом наперед! Хорош бы ты был! — Андрес на миг представил себе этого городского белоручку головой к хвосту на спине лошади и расхохотался. Это была бы картинка!

Лео, оскорбленный его смехом, мрачно стоял рядом с лошадью, с ненавистью глядя то на нее, то на ее неотесанного хозяина.

— И кроме того, — Андрес перестал хохотать, но на его лице застыла ироническая усмешка, — ты забыл про потник.

Он снял седло и, снова сунув его в руки Лео, фыркнул, не в силах больше сдерживать смех.

Этого гордый отпрыск семьи Герреро вынести уже не мог. Да, он признавал, что ему надо чему-то научиться, но чтобы над ним неприкрыто смеялись, ухмылялись, фыркали прямо ему в лицо, и кто? Какой-то ранчеро?! Ну нет. Лео в сердцах швырнул седло на землю, молча повернулся и быстро пошел в сторону дома.

Андрес, не говоря ни слова, проводил его взглядом, потом обернулся к лошади и обнял ее за шею.

— Ну что, Звездочка, и тебе от этого неумехи досталось, — говорил он, ласково перебирая ей гриву. — Неприятно, наверное, когда по тебе вот так дубасят седлом.

Звездочка мотнула головой с таким видом, как будто полностью соглашалась со своим юным хозяином, а потом с грустью посмотрела в сторону конюшни. Андрес прекрасно ее понял и, расседлав вторую лошадь, отвел их в денники.