Богатыри не мы. Новеллы

– Не обращайте внимания, идьет, – отмахнулся от него бармен. – Могу предложить энергетик, водку и отличный натовский ствол калибра 5,56 с обратным запиранием канала отвода пороховых газов посредством скользящей личинки затвора. Оптический четырехкратный прицел «огого», подствольный гранатомет АБВ-123, улучшенная динамика, настильность и отдача, а прикладом можно орехи колоть. Для вас как для родного, отрываю от сердца. Будете брать?

– Сколько? – спросил Илья, чтобы хоть что-то спросить.

– «Аккумулятор», «зуда», «черные брызги» и прочая бижутерия мне не нужны, – доверительно сообщил бармен.

– А что нужно?

– «Ведьмин студень».

– Ах «ведьмин студень» тебе нужен, – понимающе кивнул Илья. – А «смерть-лампа» случайно не нужна?

– Представьте себе, нужна, – кивнул бармен.

– Ну так «ведьминого студня» вон полные подвалы. Бери ведро да зачерпывай. Похороны за свой счет.

– Ты бы еще консервных банок насобирал, – окрысился бармен. – Мне нужен реальный товар.

– Слушай, – Илья одним глотком опустошил банку с энергетиком и тихо спросил: – Как к Кащею пройти?

– Не учатся ничему некоторые, да и учиться не хотят, – с вызовом заявила одна из противогазных морд, не дав бармену ответить. – Кина американского насмотрелись или крышу срывает от жадности? Ты ему про аномалии – он тебе про хабар…

Илья понял, что дальше будет про кишки на ветках, и решил, что ему пора. Бар он покинул в печальном расположении духа – никаких новых сведений узнать не удалось.

На улице его поджидали радиоактивный дождь и неприятный сюрприз – пока он общался с барменом, псевдотатары съели его коня, остался лишь обглоданный череп. Илья вспомнил волхва, в задумчивости поставил на череп ногу и продекламировал:

Князь тихо на череп коня наступил
И молвил: «Спи, друг одинокой!
Твой старый хозяин тебя пережил:
На тризне, уже недалекой,
Не ты под секирой ковыль обагришь
И жаркою кровью мой прах напоишь!

Так вот где таилась погибель моя!
Мне смертию кость угрожала!»
Из мертвой главы гробовая змея,
Шипя, между тем выползала…

Для порядка он подождал с полчаса, но из черепа никто не выполз, зато из бара выбрался парень в кожаной куртке с капюшоном и рюкзаком за спиной.

– Эй, служивый, – обратился к нему Илья. – Дорогу до Кащеева логова знаешь?

– Ну.

– Покажешь?

– Нет, – жестко ответил парень и собрался было уходить, но тут Илья взмолился:

– Возьмите меня, мистер Шухарт! Мне разные люди предлагали, но я хотел бы только с вами, они ведь все никуда не годятся!

10

Они шли весь день, пробираясь через заросли, обходя развалины и петляя между холмов и дважды выходя к морю. К вечеру впереди показалась железная дорога.

По сторонам насыпи лежал густой туман. Время от времени он наползал на рельсы тяжелыми серыми струями, и в этих местах они шли по колено в медленно клубящейся мути. Пахло мокрой ржавчиной, из болота справа от насыпи тянуло тухлятиной. Вокруг ничего не было видно, кроме тумана, но Илья знал, что в обе стороны тянется холмистая равнина с каменными россыпями, а за равниной во мгле скрываются горы. И еще он знал, что, когда взойдет солнце и туман осядет росой, он должен увидеть где-то слева остов разбитого вертолета, а впереди – состав вагонеток, и вот тогда начнется самое дело.

Судя по карте, старой, вытертой карте, найденной в сундуке на втором этаже дома, одиноко стоявшего на морском берегу, до башни, в которой была заточена Марьюшка, оставалось полдня пути.

Ночь прошла спокойно – они переночевали в цементной трубе туннеля, задвинув вход ржавым листом железа. Вышли по холодку. Утро выдалось ясное, золотистое. Илья не стал спрашивать, как они пойдут; авось, думал он, догадаюсь по дороге.

Лес по обе стороны густел и густел: смыкающиеся деревья были моложе, а стволы у них – толще; потом тропа углубилась в лощину, справа и слева нависали заросли орешника.

А дальше, в сторону карьера, к северу от поезда, воздух над рельсами мутно дрожал и переливался, и время от времени в нем мгновенно вспыхивали и гасли маленькие радуги. Проводник посмотрел на это дрожание, сплюнул почти всухую и отвернулся.

– Дальше, – сказал он, и Илья повернул к нему напряженное лицо. – Вон тряпье, видишь? Да не туда смотришь! Вон там, правее…

– Да, – сказал Илья.

– Так вот, это был некий Хлюст. Давно был. Он не слушался старших и теперь лежит там специально для того, чтобы показывать умным людям дорогу.