Читаем Богдан Хмельницкий полностью

представить, что козаки будут татарам неблагодарны, наконец, обещать ему плату и

вообще написать самым вежливым тономъ».

Такой совет был принят 5). Послали к Ислам-Гирею того пленного татарина,

который был взят под Злочевом, с письмом следующего содержания:

«Ян Казимир же лает здравия крымскому хану. Твое ханское величество много

обязан брату моему, наияснейшему и могущественнейшему, бывшему королю

польскому, который благосклонно обращался с тобою, невредимо сохранил и даровал

свободу; чрез него ты получил царство твое. А потому мы удивляемся, что, пришед для

укрощения беспорядков в государстве нашем, застаем и тебя подручником нашего

мятежника, с поднятым на войско наше оружием. Надеемся, что Бог не благословит

такого предприятия. Тем не менее, приводя тебе на память благорасположение брата

нашего, Владислава IV, предлагаем тебе дружбу нашу и желаем, чтоб она процвела

обоюдно» °). Другие историки прибавляют, что Ян Казимир писал к нему, сверх этого,

такое предостережение: «Козаки всегда были тебе врагами, и хотя теперь п кажутся

друзьями, но прпшед в силу, на вас же, своих пособников, обратят оружие, как волчата,

приходя в возраст, съедают кормившую их козу 7).

Приказано было скорее окапываться, дабы к утру войско было готово

1) Histor. pan. Jan. Kaz., I, 78. Woyna dom., I, 88.

2) Histor. ab. exc. Wlad. IY, 47.— Bell, scytb. cosac., 63.

:i) Histor. belli cosac. polon., 107.

4)

Pomn. do dziej. Pols. w. ХП, 151.

5)

Bell, scyth. cosac., 63. — A. IO. u 3. P., III, 412. Пстор. о през. бр.— Annal.

Polon. Clim., I, 143.—Pam. о wojn. kozac. za Chm., 59.—Кратк. опис. о мая. нар., 39.—

Woyna doni., I, 87.—Pam. Albr. Radz., П, 383.

6)

Pomn. do dziej. Pols. w. XVH, 152.—Histor. ab. exc. Wl., 49.—Памяти,

киевск. конм., I, 3, 454, —Woyna dom., 87.— Кратк. опис. о бунт. Хмельн., 23. Pamietn.

Albr. Radziw., П, 383.

7)

ИИстор. о през. бр.—Annal. Polon. Clim., I, 149. Histor. pan. Jan. Kaz., I,

81.— Летоп. пов. о Мал. Pocc., 130. — Pam. do pan. Zygm. HI, WI. IV i Jan. Kaz,, П, 92-

309

к осадному положению *). Внутри окопов ряд связанных между собою телег

должен был служить двойною обороною. Но рассуждения полководцев разошлись по

обозу и наделали смятения. Кой-какие переносчики разнесли весть, будто паны

присоветовали королю бежать, и он вместе с ними в ту же ночь покинет свое войско 8).

Все зашумело. «Нас покидают на зарез!»—кричала толпа. Темнота и сверкающие

огни в стане неприятельском придавали страха. Жолнеры кинули работу.

«Явное дело,—кричали они,—что нас губят; место тесно и неудобно, припасов нет;

татары и козаки перебьют нас, пли переморят голодом!»

Слуги готовили к бегству повозки и лошадей 3). Один литвин разглашал, что уже

короля нет в обозе4).

Утомленный кровопролитным сражением, изнуренный тяжелыми думами о

будущем, король помолился, призвал на помощь Божью Матерь, покровительницу

Польши, дал обет отправиться на поклонение к одному из чудотворных её образов,

потом прилег не на мягком ложе, а на твердой земле, говорит современник 5). Но едва

он сомкнул глаза, как уже стоял пред ним новый вестник несчастий, ксендз

Тетишевский.

«Ваше величество!—сказал пробудивший его духовник:—в обозе разнеслись

недобрые вести: говорят, будто король и паны уходят тайком. Войско .в смятении.

Повторяется пилявское дело».

«Коня!—крикнул король:—я поеду по рядам; я покажу ил, что король с ними». '

Подали коня. Впереди понесли зажженные, факелы. Ян Казимир ехал с открытою

головою, чтоб все видели лицо его и беспрестанно кричал:

«Вот я! вот я! я король ваш! не бегите от меня, дети мои! Не оставляйте,

благородные шляхтичи, своего государя! Не покидайте, воины, своего командира! Что

делать? Богу было угодно послать на нас такую беду; но Бог милосерд! Завтра, с

помощью Его, я надеюсь победить неприятеля. Я не отстану от вас и, если угодно будет

Богу, полоягу вместе с вами голову».

Эти слова были произносимы трогательным голосом; слезы лились по щекам

короля; все расчувствовались и стали раскаяваться.

«Не уйдем,—кричали жолнеры,—король не покинет насъ».

«Мы знаем наверное, — говорили воинам ехавшие за королем паны,— что мы

завтра победим неприятеля; татары хотят отступить от Козаков; завтра явится новая

сила посполитого рушенья; а к тому еще слышно, что збаражское войско перебило

Козаков и идет к нам на помощь. Славен будет завтрашний день для нас!»

От таких вестей многие шляхтичи ожили и продолжали весело работать

1)

Ponm. do dziej. Pols. w., ХП, 153.—De reb. gest. contra cosac., 89.

2) Rei. о bitw. p. Zbor.—Pam. о wojn. kozac. za Chm., 60,—Ииратк. оппс. о коз. мал.

пар., 32. — Histor. pan. Jan. Kaz., I, 77. — Annal. Pol. Clim., I, 144. — De rebgest., 90.

3)

Annal. Polon. Clim., 1, 144.

4)

Bitw. p. Zbor. Star. pols., I, 264.

5)

Histor. ab. exc. Wlad. IV, 47. ,

310

окопы. Но зато было не мало и таких панских детей и знатной шляхты, что слыша

королевские убеждения, вместо того, чтоб спешить на бой против Козаков и татар,

прятались в свои возы, или под возами, иные же еще завертывались в попоны; и

король, ходя пешком, выгонял их из возов и изпод возов палашом.

Стало рассветать. Король был готов к новой битве.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Психология войны в XX веке. Исторический опыт России
Психология войны в XX веке. Исторический опыт России

В своей истории Россия пережила немало вооруженных конфликтов, но именно в ХХ столетии возникает массовый социально-психологический феномен «человека воюющего». О том, как это явление отразилось в народном сознании и повлияло на судьбу нескольких поколений наших соотечественников, рассказывает эта книга. Главная ее тема — человек в экстремальных условиях войны, его мысли, чувства, поведение. Психология боя и солдатский фатализм; героический порыв и паника; особенности фронтового быта; взаимоотношения рядового и офицерского состава; взаимодействие и соперничество родов войск; роль идеологии и пропаганды; символы и мифы войны; солдатские суеверия; формирование и эволюция образа врага; феномен участия женщин в боевых действиях, — вот далеко не полный перечень проблем, которые впервые в исторической литературе раскрываются на примере всех внешних войн нашей страны в ХХ веке — от русско-японской до Афганской.Книга основана на редких архивных документах, письмах, дневниках, воспоминаниях участников войн и материалах «устной истории». Она будет интересна не только специалистам, но и всем, кому небезразлична история Отечества.* * *Книга содержит таблицы. Рекомендуется использовать читалки, поддерживающие их отображение: CoolReader 2 и 3, AlReader.

Елена Спартаковна Сенявская

Военная история / История / Образование и наука
Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное