Читаем Богдан Хмельницкий полностью

наконец не стало сил... татары врезались в средину армии, так что поляки невзначай,

при темноте от стрел и выстрелов, били друг друга, и со стороны. смотря, трудно было

разобрать, кто с кем воюет б). Поляки бросились беяиать, увлекая задних 7); неприятель

гнал их по всем направлениям и убивал беспощадно 8).

Тут некто Пузовский, с татарскою стрелою, проткнувшею ему насквозь обе щеки,

летит к Яну Казимиру 9). Король покинул центр армии и во весь опор поскакал к

левому крылу, с обнаженною саблею, загораживая дорогу бегущим.

«Господа!—восклицал он:—не покидайте меня, не губите отечества!» 10).

Собственноручно хватал он за уздцы лошадей, оборачивая и подгоняя

*) Bit. р. Zbor. Staroz. pols., I, 263.—List. Miastkowsk. do krolewicza Ivarola_ Kubala,

I, 178.—А. IO. и 3. P., IU, 411.

2)

Histor. ab. exc. Wlad. IV, 46.

3)

А. Ю. и 3. P„ Ш, 393.

*) Annal. Polon. Clim., I, 142.

5)

Histor. pan. Jan. Kaz., 76.—De reb. gest. contra cosac., 85.

6)

Rei. о bit. p. Zbor.

7)

Pam. о wojn. kozac. za Chm., 88.

8)

Истор. о през. бр.

“) Кратк. onzc. о мая. нар., 32. — .De reb. gest. contra cosac., 86.

10) Bitw. p. Zbor. Staroz. pols., I, 263.—Jak. Michalowsk. Xiega Pami§tn., 436,— List.

Miastkowsk. do krolew. Karola. Kubala, I, 178,— De reb. gest. contra cosac., 86.

307

их на неприятеля, поднимал брошенные знамена н показывал войску в знак

ободрения; а когда не слушали его возгласов, грозил заколоть первого, кто осмелится

обратиться к неприятелю спиною.

«Тот умрет как изменник, кто трусит!—кричал он.—Палачу велю казнить

негодяев!»

Устыдившись присутствия государя и притом боясь наказания, воины обратились

на неприятеля 1), но снова были смяты и снова попятились: не помогали ни просьбы,

ни угрозы; «походило на пилявское дело», говорит историк 3).

Тогда король побежал назад и двинул немецкую пехоту и рейтаров :и), а далее и сам

Оссолинский оставил свой пост и поспешил со всем правым крылом на помощь

разбитым *). Король, по уверению очевидца, беспрестанно летал от одного конца до

другого, командовал, угрожал, заклинал не срамить польской нации; стрелы, как дождь,

летали вокруг головы польского государя, и он остался невредим 6). В самом разгаре

битвы он приказывал трем хоругвям идти в дело. Ему отвечали: «у нас ротмистра

нетъ». «Я вам ротмистръ»,—сказал король и хотел напоказ другим броситься в битву;

но не допустили, говорит очевидец, особу государя отдаться на неминуемую смерть 6).

Соединившееся войско принялось дружно отражать неприятеля, как вдруг нахлынула

новая орда и, по выражению очевидца, летела в огонь, как будто ей кто глаза выколол

7).

В сумерках прекратилась кровавая трагедия. Поляки, расстроенные, растерянные

столпились в обозе и принялись укреплять его окопами, а неприятель окружил их со

всех сторон 8). Чрез несколько часов задача украинского восстания должна была,

повидимому, решиться.

Настала ночь. Темна и ужасна была ночь эта. Отчаяние овладевало и жолнерами и

предводителями; оно втайне овладело и королем; Ян Казимир скрывал его, как

прилично государю. Сидя верхом, собрались полководцы на совет.

«Мы погибли; спасения нет!» был голос большинства.

«Что делать в таком положении, когда Хмельницкий окружил нас? У него сто тысяч

войска, кроме татар!» спрашивал король.

«Пусть погибнем мы все, — говорили одни, — но с жизнью и свободою короля

соединена целость Речи-Посполитой. Пусть погибнут члены, лишь бы цела была

голова. Нам следует придумать способ вывести тайно короля из обоза 9).

!) Annal. Роиоп. Сиипц 1,143.— Woynadom., 85.—Histor. pan. Jan. Kaz.,I, 77.— De

reb. gest. contra cosac., 87.— Stor. delle guer. civ., 157. — Раш. Jak. Michal., 436.

2) Pam. о wojn. kozac. za Chm., 56.—Woyna dom., I, 85.—‘.De reb. gest. contra cosac.,

89.

3)

Annal. Polon. Clim., 142.—De reb. gest. contra, cosac., 88.

4)

Pomn. do dziej. Pols. w. XVII, 158.

5)

Jak. Michal. Ks. Pam., 437. — List. Miastkowsk. Kubala, I, 178—179. А. Ю. n 3.

P., Ш, 411.

e) Bitw. p. Zbor. Staroz. pols., I, 263. Kubala, ibid.

7) ИИстор. о през. 6p.—Bitw. p. Zbor. Staroz. pols., I, 263.—De reb. gest. contra cosac.,

88.— List. Miastkowsk. Kub., I, 179.

8)

Ист. о през. бр.

9)

Woyna dom., I, 87.—Кратк. пст. о бунт. Хмельн., 23.

20*

308

«Никогда! — отвечал Ян Казимир: — никогда я не покажу примера гнусной

трусости, чрез которую мы всегда теряем, потому что не вытерпливаем до конца. Я

готов жить п умереть с вами» д).

Другие, более смелые, советовали прорваться вооруженною рукою сквозь ряды

неприятеля 2). Мысль была смелая, но несбыточная.

Артишевский советовал идти напролом до Збаража и соединиться с осажденным

войском, и представлял, что местопололсение дозволит на две мили оборониться от

неприятеля, потому что болотистые места ограждают дорогу 3). Это предположение

сочли также неисполнимым: кроме огромной силы Козаков и татар, поляки

затруднялись бы в продовольствии посреди враждебного народа и).

Гораздо благоразумнее показались королю слова канцлера Оссолинского, который

советовал так:

«Единственное средство спасения— отлучить татар от Козаков. Надобно написать к

хану, напомнить ему услуги, оказанные блаженной памяти королем Владиславом,

Перейти на страницу:

Похожие книги

Психология войны в XX веке. Исторический опыт России
Психология войны в XX веке. Исторический опыт России

В своей истории Россия пережила немало вооруженных конфликтов, но именно в ХХ столетии возникает массовый социально-психологический феномен «человека воюющего». О том, как это явление отразилось в народном сознании и повлияло на судьбу нескольких поколений наших соотечественников, рассказывает эта книга. Главная ее тема — человек в экстремальных условиях войны, его мысли, чувства, поведение. Психология боя и солдатский фатализм; героический порыв и паника; особенности фронтового быта; взаимоотношения рядового и офицерского состава; взаимодействие и соперничество родов войск; роль идеологии и пропаганды; символы и мифы войны; солдатские суеверия; формирование и эволюция образа врага; феномен участия женщин в боевых действиях, — вот далеко не полный перечень проблем, которые впервые в исторической литературе раскрываются на примере всех внешних войн нашей страны в ХХ веке — от русско-японской до Афганской.Книга основана на редких архивных документах, письмах, дневниках, воспоминаниях участников войн и материалах «устной истории». Она будет интересна не только специалистам, но и всем, кому небезразлична история Отечества.* * *Книга содержит таблицы. Рекомендуется использовать читалки, поддерживающие их отображение: CoolReader 2 и 3, AlReader.

Елена Спартаковна Сенявская

Военная история / История / Образование и наука
Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное