Читаем Богдан Хмельницкий полностью

уже своими правами, охотнее хотели бы идти против турок, с которыми сносился и

дружился их предводитель. Новый союз с татарами не нравился им, потому что эти

союзники, вступая в русскую землю под видом помощи, уводили в плен женщин. Были

такие козаки, которые при самом начале войны предложили полякам свои услуги

против того, кого за год боготворили и).

В первых числах мая король выступил из Люблина; отряды посполитого рушенья

беспрестанно прибывали к нему, одни за другими, из ближних воеводств. Двор

провожал короля до Красностава; королева хотела следовать с ним далее, изъявляя

готовность разделять с ним труды и опасности для славы и чести. Поляки с

восхищением смотрели на такую отвагу. «Это

Ч Акты Южи. и Зап. Росс., т. III, 447,—Письма Парфения константиноп. патриарха

в рукоп. Арх. иностр. дел.

2)

Дневн. Освецима. Киевск. Стар. 1882 г. Февраль, 361.

3)

Ibid. Май, 268.

*) Histor. belli cosac. polon., 138.

396

была новая Томира,—говорит современник;—ея смелый дух, её мужественная

осанка показывали в ней не только женщину с мужским сердцем, но как будто мужа,

скрывшагося под женскою одеждою». Однако король и сенаторы упросили ее

воротиться; они представляли ей, что, не подвергая себя опасностям в ноле, пусть

лучше она заботится о спокойствии оставленного отечества вместе с примасом.

Королева уступила с нежеланием; только тогда, когда настала минута прощания, она

изменила своей твердости и прослезилась и вместе с нею, — говорит историк, —

заплакали прекрасные и любезные придворные дамы знатнейших польских фамилий, а

между тем, молодые придворные кавалеры утешали их, говоря: «эти слезы сокрушат

дерзость мятежников; с Божиею помощью, они заплатят кровью за слезы героинь

польскихъ» 1).

Король прибыл под Сокал и там решился стоять лагерем, пока квар-и цяное войско

не успеет с ним соединиться 2); великий коронный гетман Потоцкий должен был по

королевскому приказу собрать все вновь навербованные войска у Владимира-

Волынского. Обе половины кварцяного войска должны были соединиться вместе и

примкнуть к королю и к посполитому рушенью. В королевских третьих вицях было

назначено сборное место под Константиновом, но после это место признали

неудобным для сбора войск, потому что страна, где находился Константинов, была уже

в руках Козаков и, притом, кварцяному войску из-под Каменца надобно было идти чрез

неприятельскую землю, между тем как теперь оно могло пройти чрез Червоную Русь.

Хмельницкий все это время дожидался хана, но крымский повелитель посылал к

нему только обещания и отговаривался тем, что ему прежде надобно усмирить

калмыков 3).

Таким образом терялось драгоценное для Козаков время. Хмельницкий не решался

с одними собственными силами ударить на кварцяное войско, стоявшее под Каменцем.

Но вот донесли ему, что король уже выступил в поход и посполитое рушенье

собирается в его лагерь. Не дожидаясь более союзника, Хмельницкий составил план

пресечь кварцяному войску соединение с королем. Он послал сильный козацкий отряд,

тысяч в сорок, под начальством асаула Демка и полковников Джеджалия и Савича на

Каменец ударить на жолнеров сзади, когда они двинутся *), а сам, с восемнадцатью

тысячами, должен был идти на Тарнополь и перерезать им дорогу. Но молдавский

господарь узнал об этом и сообщил Потоцкому вб-время. Польское войско двинулось

ранее, чем козаки могли стать в положение, необходимое для их планов 5). Посланное

козацкое войско, прибыв под Каменец, не застало там неприятельского войска. Демко и

Савич °) отправились в погоню, а Джеджалий принялся штурмовать Каменец.

Джеджалий несколько дней пускал в Каменец ядра, которые при

У) Annal. Роиоп. Сииш., I, 241.—Histor. ab. exc. Wlad. IV, 72.

2)

Histor. ab. exc Wlad. IV, 73.— Pamietn. Albr. Radziw., П, 437.

3)

Histor. belli cosac. polon., 137.

4)

Pam. do pau. Zygm. III, Wlad. IV i Jan. Kaz., II, 163.

5)

Histor. belli cosac. polon., 135.

6) Истор. о през. бр.—Histor. belli cosac. polon., 136.—Woyn. dom. 4. 2, 71.

397

неискусстве козацких пушкарей не нанесли полякам вреда, и 19-го мая покинул его.

Козаки взяли только недалеко лежавшую крепость Паневцы: им отворил какой-то

Тржилатковский, уговорившись, что за это он получит чин полковника в козацком

войске; но когда козаки вошли в крепость, то вместо полковничьего чина дали ему

петлю на шею, в награду за измену своему долгу и отечеству И). Между тем, тот

козацкий отряд, который пошел в погоню за польским войском, догнал поляков на

переправе чрез реку Серет, при селении Купчинцы; но поляки узнали заранее о погоне

и поставили за холмом и лесом по обеим сторонам дороги скрытые отряды, а когда

козаки явились, то побросали возы и пустились бежать. Козаки погнались за ними,

прошли чрез реку, но едва достигли места, где была скрыта засада, бегущее войско

вдруг оборотилось, скрытые отряды выскочили на Козаков с боков и притиснули их к

реке. Много их потонуло 2). Пленные козаки сказали полякам, что Хмельницкий

заходит с другой стороны прямо им навстречу. Это известие снова породило в войске

страх; поляки спешили днем и ночью и, недалеко от Сокала, доходя до Буга, увидели

Перейти на страницу:

Похожие книги

Психология войны в XX веке. Исторический опыт России
Психология войны в XX веке. Исторический опыт России

В своей истории Россия пережила немало вооруженных конфликтов, но именно в ХХ столетии возникает массовый социально-психологический феномен «человека воюющего». О том, как это явление отразилось в народном сознании и повлияло на судьбу нескольких поколений наших соотечественников, рассказывает эта книга. Главная ее тема — человек в экстремальных условиях войны, его мысли, чувства, поведение. Психология боя и солдатский фатализм; героический порыв и паника; особенности фронтового быта; взаимоотношения рядового и офицерского состава; взаимодействие и соперничество родов войск; роль идеологии и пропаганды; символы и мифы войны; солдатские суеверия; формирование и эволюция образа врага; феномен участия женщин в боевых действиях, — вот далеко не полный перечень проблем, которые впервые в исторической литературе раскрываются на примере всех внешних войн нашей страны в ХХ веке — от русско-японской до Афганской.Книга основана на редких архивных документах, письмах, дневниках, воспоминаниях участников войн и материалах «устной истории». Она будет интересна не только специалистам, но и всем, кому небезразлична история Отечества.* * *Книга содержит таблицы. Рекомендуется использовать читалки, поддерживающие их отображение: CoolReader 2 и 3, AlReader.

Елена Спартаковна Сенявская

Военная история / История / Образование и наука
Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное