Боги Черной Лощины

Завуалированный намек? Нотка игривости в его тоне наводила на мысль, что он точно знал, на что намекал, но Мия понимала, что он не собирался оставаться только потому, что ей удалось его позабавить.

– Как насчет настоящей еды? – предложила девушка в надежде, что он такой голодный, каким кажется. Тень улыбки исчезла с его лица, и Мия задумалась, насколько глубоко в нем укоренилось недоверие.

– Почему?

Девушка пожала плечами, выражая свое мнение:

– Ты голоден.

Неудовлетворенный ее ответом, он спросил снова:

– Почему?

– Никогда не была стукачкой. – Она бросила ему пакет с вяленым мясом, затем расстегнула молнию на рюкзаке и вытащила бумажник. – Здесь хватит, чтобы накормить нас обоих.

Он поймал пакет с вяленым мясом одной рукой и все еще не сводил с нее глаз.

– Я мог бы просто отобрать его у тебя, – пригрозил мужчина пропитанным высокомерием тоном, который впервые за несколько дней заставил губы Мии дернуться.

Она знала, что он это скажет, ее улыбка превратилась в торжествующую ухмылку:

– Тогда я и правда могу настучать.

Он неохотно кивнул, подошел к ней и вернул пакет. Она так много хотела спросить, миллион вопросов роился в ее голове, но в тот момент, когда он оказался так близко, что можно протянуть руку и коснуться, она не могла придумать, что сказать. Словно завороженная, Мия смотрела, как он прошел мимо нее и шагнул в сгущающуюся ночную мглу.

Едва его силуэт начал растворяться в тумане, он остановился и оглянулся через плечо, чтобы убедиться, что она следует за ним. Не собираясь заставлять его ждать, Мия закинула рюкзак на плечо и поспешила следом. Они неторопливо брели по траве, и девушку не оставляло ощущение, что ее ведут, выводят из лабиринта, что она потерялась и одновременно нашлась. Когда они миновали луг, туман рассеялся, являя простиравшуюся перед ними дорогу.

Глава 21

КАЗАЛОСЬ, у каждого человека есть что-то, что он в себе ненавидит. Мия, к примеру, полагала, что никогда не прикладывала достаточно усилий. Если она проваливала экзамен, то потому, что не слишком усердно училась. Если не могла уснуть, значит, недостаточно долго считала овец. Ее тревожность стала результатом того, что она слишком долго тянула и не обращалась за помощью, а когда наконец позвонила по телефону доверия, то не дождалась ответа и повесила трубку. Мию непрестанно мучил страх, что все ее несчастья происходят лишь по ее вине и каждая неудача – результат ее нежелания меняться, учиться усерднее, посчитать еще несколько овец, действовать быстрее и ждать дольше.

Абсурдно полагать, что разница между счастьем и несчастьем заключается в том, как долго человек готов слушать надоедливую музыку на загруженной телефонной линии. И все же Мия осознавала, что могла поступить иначе. Но не сделала этого, потому что меняться трудно. Куда проще пребывать в депрессии и гневе, продолжая жалеть и ненавидеть саму себя. Приятное потакание себе любимому, заставляющее почувствовать собственную важность. Мои чувства, моя боль, мои потери; она запуталась в них, как муха в паутине. Речь обо мне.

Впрочем, Мия понятия не имела, чего она действительно хочет. Волшебства? Новых эмоций? Приключений? Стоя на границе между лугом и рекой асфальта, она обозревала совсем не тот эпичный горизонт, который себе рисовала.

И вот она наконец-то отправилась в путь… с раздражительным, голодным волком.

– Шевелись, Баранья котлетка, – проворчал он, поймав ее пристальный взгляд, закинул руку ей на плечо и крутанул девушку в нужную сторону.

Мия обнаружила, что они шагают в совершенно противоположном направлении, а мужчина, положив руку ей на спину, подталкивает ее вперед. Он что, действительно назвал ее едой?

– Баранья котлетка? – Девушка попыталась оглянуться на него через плечо, но он едва не наступал ей на пятки.

– Не нравится? – спросил он с оттенком сарказма, подталкивая ее к обочине.

– Меня зовут Мия, – сказала она, пусть ее и волокли по дороге как игрушку, Мия постаралась придать уверенности собственному голосу.

– Думаю, Баранья котлетка мне нравится больше, – подначивал он.

– Но меня не так зовут.

– Для меня так.

Мия уперлась каблуками в асфальт и оттолкнула его руку, не позволяя толкать себя и дальше.

– Тебе бы понравилось, если бы я назвала тебя первым словом, что пришло мне в голову?

– Называй как хочешь.

– Может, Вяленая говядина?

Парень вновь развеселился, одарив ее уже привычной высокомерной ухмылкой. Казалось, он поразмыслил над ее словами, убрал руку и опустил ее вниз. Затем шагнул вперед и склонился к ее шее, достаточно близко, чтобы счесть это вторжением в личное пространство. Мия ощутила, как он втянул воздух, а затем задержал дыхание, словно впитывая ее запах и пытаясь понять, из чего она сделана.

– Кай, – прозвучал голос возле ее уха. Он сделал паузу, достаточно долгую, чтобы почувствовать, как девушка затаила дыхание, а затем прошествовал мимо нее. – Дальше по шоссе есть закусочная. Немного убогая, зато еда недорогая. Думаешь, сможешь дойти пешком?

Мия прочистила горло, чтобы голос ее не подвел:

– Ага, это я могу.