Боги, демоны и другие

Сита открыла ворота. Перед ней стоял нищий, настоящий нищий, со священными знаками на лбу, с венком на шее, в оранжевой одежде и с деревянной чашей в руке.

— Подожди здесь, пожалуйста, — попросила его Сита.

— Очень вежливо заставлять ждать у ворот! Лучше прямо скажи; чтобы я ушел, и я уйду.

— Не обижайся, — сказала Сита, — мой господин скоро вернется.

Нищий презрительно рассмеялся:

— На пустой желудок не будешь дожидаться возвращения мужчин.

Сита не могла нарушить законы гостеприимства. Она расстелила циновку, поставила перед гостем фрукты и ушла за перегородку в дальний конец хижины. Нищий снова позвал ее и, когда она вышла, схватил за руку и предстал перед ней в своем истинном обличье.

— Пойдем со мной. Ни в одном из семи миров нет никого, кто мог бы меня одолеть, — уговаривал он Ситу. — Брахма обещал мне бессмертие. Ты будешь жить во дворце и купаться в роскоши. Неужели ты хочешь, чтобы твоя красота отцветала в этой хижине! Пойдем со мной. Я сделаю тебя царицей. Твое приказание будет законом для всех обитателей Ланки…

— Рама убьет тебя, убирайся прочь, пока он не вернулся!

— Я сильнее Рамы.

Сита кричала, звала на помощь и старалась вырваться, но Равана поступил так, как делал всегда, когда хотел завладеть женщиной. Он схватил ее за волосы, приподнял на воздух, как ребенка, и умчался на летающей колеснице в Ланку.

Рама вернулся в ашраму и, увидев, что она пуста, застонал и заплакал, но не упал замертво, как надеялись Равана и его советники. Он решил во что бы то ни стало разыскать и вернуть жену. С этой мыслью он тронулся в путь. Лесные птицы и звери помогли ему напасть на ее след.

Ланка, столица царства Раваны, была городом дворцов, храмов и садов; ее дома, улицы и крепостные стены были богато украшены разнообразными предметами роскоши, попавшими в руки Раваны во время его несчетных походов. Нарядная одежда и поведение жителей свидетельствовали о благосостоянии властителя страны. В городе постоянно слышалась музыка, повсюду раздавались гимны и песни, прославлявшие Равану. И посреди всего этого великолепия сверкал, как брильянт, дворец Раваны, тщательно охраняемый вооруженными ракшасами. В залах дворца едва хватало места для дорогих безделок и реликвий, напоминавших о победах Раваны, а его собственные покои утопали в золоте и драгоценных камнях.

В зале, где он спал, томно лежали несколько сотен женщин. Исполин Равана обладал таким любовным пылом и такой гибкостью, что мог, меняя свой облик, доставлять удовольствие им всем, включая свою главную жену Мандодари, которая в отличие от остальных красавиц занимала отдельную золотую кровать. Женщины, собранные со всех концов света, непрерывно пели и играли на музыкальных инструментах. Кроме того, у Раваны были отдельные покои, где он пил, ел, слушал музыку и развлекался.

В то утро Равана проснулся на заре. Первое, что он услышал, были звуки гимнов и напевное чтение священных книг. Он старательно привел себя в порядок и надел нарядное платье. Потом в сопровождении большой свиты мужчин и женщин он отправился навестить Ситу, которую держал как пленницу в уединенном лесу Ашока-Вана, где было много водопадов, тенистых аллей, фруктовых деревьев и гротов, но откуда нельзя было уйти, потому что лес был окружен высокими стенами. Сита в тоске сидела под деревом шиншапа. Равана надеялся, что плен и одиночество или, что еще хуже, устрашающее общество жестокосердых женщин-ракшас, карликов и уродцев, сломят ее дух и она в конце концов уступит его домогательствам. Сита была в трауре. Она сняла с себя все драгоценности и развесила их на ветвях дерева; на ней было желтое сари, волосы ее были не прибраны, лицо испачкано грязью.

Равана приблизился к ней, но, несмотря на все его старания казаться привлекательным, он не мог добиться, чтобы она взглянула на него или обратила внимание на его пышную свиту. Сита, казалось, не замечала ничего вокруг себя. Равана остановился прямо перед ней в надежде заставить ее поднять глаза, но, потерпев неудачу, перешел к угрозам.

— Женщина, твое упорство не доведет тебя до добра, — начал он. — Я хочу, чтобы ты стала моей подругой. Я ракшаса, я имею право отнять жену у кого захочу и заставить ее уступить моим желаниям. Мне ничего не стоит добиться твоей любви силой.

Сита подняла руки и прикрыла уши; она не могла слышать, как кто-то, кроме Рамы, произносит слово «любовь». Увидав, что она отвернулась, Равана вышел из себя: