Боги, демоны и другие

— Я получу гораздо больше удовольствия, когда ты сама захочешь прийти ко мне, и я дождусь этого! Посмотри на меня. Во всех мирах нет никого, кто был бы так же могуч и велик, как я. Боги трепещут при звуке моего имени. Никто не сравнится со мной богатством и силой. Мои молитвы, мои размышления и ученые занятия приносят такие плоды, о которых другие не смеют и мечтать. Я обладаю особой властью и могу вызывать великих богов Брахму и Шиву когда пожелаю. Брось эти глупости! Не растрачивай попусту свою красоту, предаваясь тоске в этом уединенном месте. Я сделаю тебя царицей. Ты будешь так же богата и так же могущественна, как я. Ты сможешь делать подарки кому пожелаешь. Будь моей царицей. Мы обойдем весь мир, радуясь друг другу. Не думай больше ни о чем, решай! Я вижу, ты хотела обезобразить себя, но твои старания оказались тщетны. Я жажду твоих ласк. Твоя красота сводит меня с ума. Я не могу думать ни о ком, кроме тебя.

Сита подняла с земли травинку и подбросила ее перед собой; она не хотела обращаться к Раване, и, чтобы показать ему, как мало он для нее значит, она заговорила с этой былинкой:

— Ты идешь навстречу собственной гибели. Неужели во всей этой толпе нет никого, кто мог бы дать тебе добрый совет? Ты погибнешь, и твой город тоже погибнет. Гнев Рамы подобен пожару. Ты не устоишь перед ним, сколько бы ты ни хвастался и ни превозносил самого себя. Напрасно ты испытываешь терпение Рамы. Опомнись, Равана, ты ищешь свою смерть. Неужели тебе не стыдно, что ты украл меня, когда моего мужа не было дома! Ведь ты не решился бы даже приблизиться ко мне, будь он со мной.

— Довольно! — закричал Равана, гневно вращая глазами. Он не мог вынести, что Сита так разговаривает с ним в присутствии его приближенных, — Не смей больше вспоминать о Раме, об этом жалком человеке, который, вместо того чтобы править своим царством, отправился бродить по лесам, как какой-нибудь бродяга, и предпочел березовую кору роскошным нарядам! Как ты смеешь говорить о нем? Ты просто глупа и ничего не понимаешь! Перестань думать о Раме, он тебе больше не муж. Забудь его…

— Неужели ты не помнишь, как он одной рукой расправился с твоими родственниками, которые попробовали нарушить покой мудрецов в нашем лесу? Тебя постигнет та же участь. Но ты еще можешь поправить дело. Он простит тебя. Разреши мне вернуться к нему.

Равана скрипел зубами и в ярости прыгал на одном месте, пока одна из жен не обняла его и не сказала:

— О, любимый, стоит ли расстраиваться из-за этой дурочки, когда мы все обожаем тебя, нашего господина? Не обращай на нее внимания, обходись с ней, как с комом грязи, и она сама прибежит к тебе. Давай поскорее уйдем отсюда и будем веселиться, о наш великолепный!

Она продолжала его обнимать и старалась увести из леса. Равана немного успокоился и даже попробовал засмеяться. Но прежде чем уйти, он грозно предупредил Ситу:

— Прошло уже десять месяцев, я даю тебе еще два, чтобы принять решение. Если через два месяца ты не одумаешься, я велю поварам приготовить обед из твоего мяса и отдельно подать твою кровь.

И еще он приказал страже держать Ситу в постоянном страхе.

Когда Равана ушел, несколько женщин принялись на все лады расхваливать Равану и бранить Ситу за то, что она испытывает его терпение, а другие, похожие на безобразных злых ведьм, подошли к ней поближе и затеяли между собой такой разговор.

— С каким удовольствием я бы отведала ее печень, она, наверное, такая нежная! — сказала одна. — Я бы вырвала ее зубами прямо у нее из живота и съела сырой. Я жду ребенка, и мне так хочется человечьего мяса!

— Давайте убьем ее и съедим, — сказала другая, — Пошлем за крепким вином и острым соусом, чтобы приправить это лакомое блюдо, и устроим настоящий пир.

— Если мы убьем ее и съедим, не откладывая дела в долгий ящик, наш господин снова станет счастливым и довольным: стоит ему перестать ее видеть, как он тут же о ней забудет.

Эти безумные разговоры в конце концов довели Ситу до отчаяния, и она зарыдала:

— Рама, Рама, зачем ты меня покинул!

Сита не знала, что делать, и решила расстаться с жизнью. Она встала и обмотала вокруг шеи свои длинные косы, чтобы задушиться.

Все это видел подосланный Рамой Хануман, который сидел на верхушке шинщапы, Хануман, сын бога ветра, обладал огромной силой и способностью принимать любой облик, какой пожелает. Он был предан Раме душой и телом (говорят, что даже сейчас он незримо присутствует всюду, где произносят имя Рамы). Рама велел ему разыскать Ситу; едва различные следы и приметы подсказали ему, что Сита в Ланке, как он превратился в такого великана, что сумел перешагнуть через океан, отделявший Индию от этого острова.

Ступив на землю Ланки, Хануман съежился и стал маленькой обезьянкой, что позволило ему незамеченным бродить по улицам города, разыскивая Ситу. В конце концов он добрался до Ашокаваны и спрятался в ветвях шиншапы, под которой в тоске сидела Сита. Хануман видел, как Равана пришел и ушел, видел, как женщины терзали Ситу, и, когда она впала в отчаяние, предстал перед ней. С этой минуты все пошло по-иному.