Боги, демоны и другие

Яма благословил Савитри и ее мужа долголетием и один пошел дальше — с тех пор как он стал богом смерти, это был первый случай, когда он вернул отнятую у человека жизнь.

Савитри поспешила возвратиться к тому месту, где было спрятано тело Сатьявана. Она осторожно положила его к себе на колени и вдохнула в него жизнь. Сатьяван открыл глаза и пробормотал:

— Я что-то разоспался. Ты так терпелива! Почему ты меня не разбудила? Мне казалось, что тут есть кто-то еще, или мне это приснилось? Я куда-то шел… Я действительно все время был здесь?

— Уже поздно, — сказала Савитри. — Стало темно, твои родители будут беспокоиться. Пойдем домой, если только ты можешь идти.

— Я чувствую себя совсем бодрым. Пойдем… Около их дома собралось много народу, потому что столь долгое отсутствие сына и невестки встревожило старого царя.

Увидав Савитри и Сатьявана, люди обступили их и стали расспрашивать:

— Где вы так долго пропадали?

— Мы были очень-очень далеко и счастливы, что вернулись, — сказала Савитри.

Непарный браслет

Боги, подвиги которых описываются в хрониках, живут и действуют многие тысячелетия, и ареной им служит вся Вселенная, а в рассказе, который вы сейчас услышите, события почти не выходят за рамки обыденной жизни и отделены от нас всего восемнадцатью столетиями. Действие этого рассказа начинается в Пукаре, столице одного южноиндийского царства, упоминаемого Птолемеем во II веке н. э.

Цветущий город Пукар находился на побережье Индийского океана, в устье реки Кавери. История наша начинается с того, как глашатай верхом на слоне объехал все улицы города и пригласил жителей к праздничному столу по случаю бракосочетания героев этого повествования Ковалана и Каннахи. После свадьбы Ковалан и Каннахи счастливо жили в своем уютном доме до того самого дня, когда в царском дворце состоялось первое выступление юной танцовщицы Мадави.

Пораженный талантом танцовщицы, царь наградил ее венком из зеленых листьев и тысячью восемью золотыми монетами. По обычаю, это давало ей право выбрать себе любовника. Мадави передала венок горбунье, которая стояла на городской площади, где прогуливались или собирались кучками зажиточные горожане, и объявила:

— Этот венок стоит тысячу восемь золотых монет. Тот, кто его купит, станет мужем прекраснейшей танцовщицы, награжденной самим царем.

Ковалан поспешил купить венок; он получил доступ в супружеские покои Мадави и забыл обо всех своих делах и обязанностях. Если он не предавался любви, то проводил время, прислушиваясь к звуку ее шагов.

Наступил праздник Индры. Жители Пукара в нарядных платьях прогуливались взад и вперед по улицам, пели, танцевали и развлекались, в храмах читали торжественные молитвы, воздух звенел от разговоров и смеха. Ковалан и Мадави вместе гуляли по городу и радовались праздничному оживлению. Под вечер Мадави вернулась домой, освежила тело в прохладном ароматном источнике, переменила одежду и украшения и вновь прошлась вместе с Коваланом по ярко освещенным улицам, а потом они вышли на берег моря, где там и сям мелькали привязанные к шестам фонарики, вблизи которых теснились кучки весельчаков, и радостно сияли огнями стоявшие на якоре корабли. У Мадави был па берегу свой уголок, где под защитой навеса и ширм можно было скрыться от посторонних взоров, от шума волн и криков гуляк. Они расположились как дома, Мадави вынула из шелкового чехла лютню и стала играть. Ковалан отобрал у нее инструмент, пробежал пальцами по струнам и запел хвалебную песнь реке и морю, а потом перешел на песню о красавице с тонкой талией и тяжелыми грудями, которая терзает своего возлюбленного; «она похожа на лебедя, когда гуляет в тени дерева паннаги, где лижут берег морские волны».

«О глупый лебедь, не приближайся к ней, рядом с ней ты похож на неуклюжую утку, — говорилось в другой песне. — Твой отец, красавица, убивает морскую живность, закидывая в море широкие сети. Аты убиваешь людей, заманивая их в сети любви своими огромными глазами».

«Она богиня, — запел он еще одну песню. — Она живет среди благоухающих цветов. Если бы я знал, что встречу ее здесь, я никогда не пришел бы сюда».

Мадави сделала вид, что ей понравились песни Ковалана, она осторожно взяла лютню у него из рук и запела песню покинутой девушки, оплакивающей исчезновение своего возлюбленного. «Минуя болота и леса… кто-то пришел, остановился перед нами и сказал: „Обрадуйте меня”, и мы не могли отвести от него глаз».

«Вчера кто-то похожий на бога целый день смотрел на лебедя, игравшего со своей подругой. Наши сердца не могут отринуть его, как наши тела не могут отринуть покрывающий их золотистый пушок… О журавль, не прилетай в наш лес, ты все равно не разыщешь моего возлюбленного и не расскажешь ему о моей тоске… О журавль, не прилетай в наш лес».

— Я наугад соединил несколько песен, а у нее на уме кто-то другой, она мечтает о другом, — пробормотал Ковалан.

Он отстранился от Мадави и сказал:

— День подходит к концу, пора идти.

Мадави не тронулась с места. Ковалан поспешил домой один.