Богини Пушкина. От «златой весны» до «поздней осени»

Графиня Софья Михайловна Шувалова. Петербург.

Фотография. 1870-е гг.

Не странно ли, что и сам князь Михаил Семёнович в «Мемуарах… за 1819–1833 годы» упоминает всех своих детей, – всех, кроме дочери Софьи?! Непростительная для отца забывчивость…

Мне удалось найти редчайшее архивное свидетельство! Воспоминания Владимира Толстого, именованные как «Характеристики русских генералов на Кавказе». Мемуарист, близко знавший семейство Воронцовых, сообщает интимные подробности супружеской жизни графа Михаила Семеновича, называя ее несчастливой из-за любвеобильности и непостоянства его жены:

«К жене своей князь Воронцов, по наружности, при посторонних был уважителен… Но наедине отпускал ей самые колкие намеки, иногда даже дерзость, причем его лицо выражало наиглубочайшее презрение!.. Единственный его ребенок, дочь… умерла в юности, остальные дети, носящие его имя, по чертам их лиц во все видение были не его дети, несмотря на это, князь был постоянно добр и нежен к ним».

Не служит ли это замечание косвенным доказательством, что Воронцов растил дочь Пушкина Софью (вероятно, даже зная об этом!) и любил ее, как и остальных детей. Своих или не своих, кто может ныне ответить?

Дитя, не смею над тобой
Произносить благословенья.
Ты взором, мирною душой,
Небесный ангел утешенья.

Да будут ясны дни твои,

Как милый взор твой ныне ясен.
Меж лучших жребиев земли
Да будет жребий твой прекрасен.

А черновая рукопись сохранила и вовсе удивительные признания:

Прощай о милое дитя
Я не скажу тебе причины

Ты равнодушно обо мне

Молву со временем услышишь

Прощай, дитя моей любви

Я не скажу тебе причины

Прощай прелестное дитя

Живи шутя
Моей таинственной любви

Быть может, о судьбе моей

Она со временем услышит

Эти стихотворные строки легли на бумажные листы в Михайловском, в октябре 1824-го, сразу после получения письма графини. Видимо, Елизавета Воронцова сообщала счастливую для Пушкина весть – о его скором отцовстве, и призывала возлюбленного сжечь то послание. Ведь оно заключало тайну, не предназначенную для чужих глаз.

Прощай, письмо любви, прощай! Она велела…

Софья, дитя «таинственной любви», появилась на свет в Одессе в апрельский день 1825 года. Был ли столь прекрасен её жребий, некогда предреченный ей отцом-поэтом? Судьба Софьи Воронцовой почти неизвестна, о жизни ее немного свидетельств.

Но имя дочери поэта, скрытое под чужой фамилией, не затерялось в отечественной истории. Ей предстояло стать невесткой удивительной женщины Варвары Петровны, графини Шуваловой в первом замужестве, и продолжить славный графский род. И родословие русского гения – поистине родословие Любви!

«Утаённая» внучка Пушкина… Обломанная ветвь пушкинского фамильного древа на старом висбаденском кладбище: графиня Елизавета, внучка поэта, под сенью златоглавого русского храма «Во имя Праведныя Елизавет».

Натали и Елизавета

Так уж случилось в жизни обеих женщин, любимых поэтом, что судьба дважды сводила их. Первая встреча Натали с Елизаветой Воронцовой произошла в 1832 году, – тогда молодую супругу представил графине сам Александр Сергеевич.

Вторая, уже после смерти поэта, – на вечере у графов Лавалей, петербургских знакомых Пушкина, в 1849 году. О ней Наталия Николаевна, к тому времени уже Ланская, подробнейшим образом поведала супругу: «В течение всего вечера я сидела рядом с незнакомой дамой, которая, как и я, казалось, тоже не принадлежала к этому кругу петербургских дам и иностранцев-мужчин. Графиня Строганова представила нас друг другу, назвав меня, но умолчав об имени соседки… Я спросила у графини, кто эта дама.

Мраморный бюст графини Елизаветы Воронцовой, работы французского скульптора Дени Фуатье, в зимнем саду дворца в Алупке. Фотография автора. 2018 г. Публикуется впервые