Богиня на цепи

Мазь, привезенная магами, была менее эффективной, чем смеси Гидеона. Её приходилось аккуратно наносить на тело специальной мягкой кисточкой. Но даже на самое деликатное касание Властилин хмурился и скрипел зубами. Его кожа, только что восстановленная взамен обгоревшей, была розовой и мягкой, как у младенца. И кололась иглами, стоило порыву ветра коснуться её. Всемогущий завис между сном и явью, окутанный болью. Дита сердилась, заматывая его в простыню, как в тогу. Нормальную одежду Рибелиус носить пока не мог.

«Вы позволите ей уйти?» – Уточнил Гидеон, заметив отсутствие ошейника на спутнице Феоса.

«Она и шагу не сделает. Разве что следом поползёт. Я же ранен», – Властелин самодовольно оскалился и прижал к себе девушку, игнорируя царапающую внешнюю боль. Общаться мысленно было гораздо легче. Горло перестало саднить и хрипеть.

«Ну, не знаю. Я бы свалил.»

«Девять из десяти, что останется.»

«А один куда?»

«А один – на случай, если она в душе «Гидеон». – Рибелиус почти пришел в норму. И был почти доволен результатом неудавшейся войны. Демоны, да это даже войной было стыдно назвать. Избиение младенцев, в котором первый помощник неплохо себя показал. И Дита…

***

Они вернулись вместе. Она ухаживала за ним всю дорогу до замка, следила, чтобы он не переусердствовал с нагрузкой, и кормила чуть ли не с ложечки. Каждый день обрабатывала раны. Гидеон, доверивший ей драгоценное тело повелителя мог бы быть доволен. Это была самая безумная неделя на памяти Рибелиуса. Особенно, если учесть, что он восстановился уже на третий день поездки. Но решил не демонстрировать этого слишком явно.

Он стал капризен, как ребенок и наслаждался каждым мгновением. Забота, исходившая от бывшей рабыни, была до умопомрачения приятной. Она не отходила от него ни на минуту. То, что отказывалась делать, будучи прикованной, она со рвением исполняла, стоило ему поморщиться от ноющей боли. Эта власть кружила голову. Он позволял ей мыть себя, одевать, кормить и укладывать в постель.

Все, за исключением прикосновений к бритому черепу. Его волосы почти полностью сгорели. Остатки первый помощник срезал острым лезвием ритуального кинжала. Голову Рибелиус протирал тряпочкой самостоятельно. И очень жалел, что не разрезал Дракона на сотню маленьких хвостиков.

Он потратил семь ночей, чтобы разобраться с раствором драконьей крови и разомкнуть печать, что сковала его с Дитой. ЛоД Роук настоящий пупыророг, раз посмел убить целого дракона. Потеряна сотня литров этой священной жидкости! Не упоминая зубов, чешуи, когтей и самого важного: сердца дракона. Настоящий пупыророг. Он так хотел получить Диту, что алчность затмила его разум. Затмила десятки лет дружбы.

ПУ-ПЫ-РО-РОГ ЛоД Роук.

Обратно в столицу их сопровождали волшебники из школы магии, подоспевшие, как раз вовремя для того, чтобы подлечить раненых и похоронить умерших.

Гидеон остался на границе, улаживать вопрос с размещением драконов и двумя армиями, застрявшими у граней. Рибелиус злорадно отказывался выпускать людей из Этрурии, наслаждаясь их безысходностью и выставляя требования одно нелепее другого. Чтобы рыцари надолго запомнили свой позор.

Особенно не повезло монахам Созо: чтобы вернуться, им надо было отказаться от своей веры. Так что они пока встали лагерем у границы и ждали явления своего спасителя.

***

Добравшись до замка, Всемогущий был неприятно удивлен. Оказывается, замок пытались захватить. Один из строителей, нанятых Гидеоном, открыл ворота. Восстание подняли люди Главнокомандующего и остатки великих семей, выданных мэром Дэефинтисом. Валерия Фиди и оставшиеся стражники должны были бы быть убиты, но… Нападавшие перерыли спальню властелина и лабораторию, в поисках чего-то очень ценного. Видимо, тоже искали источник магии. Не нашли и были безжалостно ликвидированы взбесившимися поварешками Лили. У кухарки неожиданно открылся дар огня. Пришлось нападавшим бежать, не дождавшись Рибелиуса. А Валерии пришлось тушить замок. Лили усыпили, до распоряжения хозяина.

Она сошла с ума.

По какой причине Рибелиус привел с собой в подземелье Диту, он и сам не смог бы сказать. Он собирался убить Лили. Быстро и безболезненно.

Женщина, которую он помнил еще совсем девочкой, бойкой и уже тогда пухленькой, веселой и всегда доброй, смотрела на него черными провали глазниц. Вероятно, если бы не цепи, что сковывали её с ног до головы, она бы металась по камере, пытаясь сжечь все вокруг.

Дита подбежала к кухарке и похлопала ее по щекам. Это действие вызвало лихорадочное вращение головой и попытку смеха.

– Лили, смотри на меня. Слушай, вспомни кто ты… – В попытке достучаться до кухарки, Дита сняла с нее кляп и тут же была укушена.

– Сможешь что-то сделать? – Он спросил без особой надежды. Мысли Лили были черными и горькими на вкус. Он быстрее отгородился, чтобы не попасть под их власть.