Богиня на цепи

В конце концов, он сам его спровоцировал, заявившись с источником к нему под нос.

– Мы потеряли связь с Ветром. – Светлый запалил свою трубку. И сладкий дым потек между магами.

– Он… мертв. – Сказал Рибелиус.

Этот мальчик окончил школу всего несколько лет назад. И Марций знал, насколько тяжелой будет эта потеря для темного властелина, который практически сам воспитал его, помог открыть ему силу.

– Кто? – Вопрос был от Древнего. Но Дикий в ярости раскрошил несколько черепов со своего ожерелья. Силуэты замерцали, сбитые вихрем магии.

– Его собственная глупость. Возможно, он был слишком молод, чтобы подчинить себе стихии. – Демон попытался привычным жестом откинуть волосы назад. И вздрогнул, обнаружив на голове повязку из ткани.

– Убийства архимага карается смертью. Тем более… Ветра. – Твердо сказал Светлый.

– И что? Вы попробуете убить его? – Рибелиус скрестил руки на груди. Он замял вторжение рыцарей, движимый единственным инстинктом: защитить своего наследника. Нет, он не собирался передавать Этрурию Марцию. Прекрасно понимая, что паладин раскрошит королевство в угоду своей ненависти. Но чувство вины до сих пор грызло где-то в пятках, заставляя выгораживать мальчишку.

Давным-давно, когда умерла его мать, а братья боролись за власть, единственным виновником всех смертей и боли для него стал Феос Рибелиус. Именно он не смог защитить королеву. Именно он не смог остановить море крови, захлестнувшее Этрурию. Возможно, он был прав.

– Зря ты его защищаешь… – Шипение Дикого змеёй втекло в круг, сплетаясь с дымом Светлого. Маги согласно покивали.

– Он уже наказан. Хватит. Нас и так мало.– Демон устало закрыл глаза. Силы покидали его слишком быстро. В совете недоставало троих. Один мертв, второй разлагается в темнице, третий зализывает раны в империи.

– Он убил одного, убьет и другого! – Закричал Дикий, сверкая белёсыми глазами. На фоне черной кожи они смотрелись большими и безумными.

Еще немного и он не сдержится. Выплеснет свою злобу в пески бесчувственной пустыни. А ведь вокруг него толпой стояли кочевники.

«Что ж вы не явились на помощь?! Где были ваши великие силы? Почему я отбивался в одиночестве?!» Но он не станет упрекать совет в бездействии. Он никогда не просил бы у них помощи.

– Скоро в круге появится новый маг. – Вместо всего, что носилось в голове, сказал Рибелиус.

– Опять кто-то из твоих учеников? – Подобрался Белый. Дым его трубки вопросительно изогнулся.

– Гидеон поднял утес земли размером в три этажа.

Дикий снисходительно улыбнулся.

– Силен. – Древний одобрительно покивал. – Вода осталась? Самая непокорная стихия.

– Нужен стресс. – Тут же заявил Дикий. Белый принялся возражать, что в шести из десяти случаев такой скачок приводит к выгоранию. Запах дыма становился все настойчивей. И Рибелиус уже практически не различал лиц.

– Не переборщи, – предупредил Древний, прежде чем разорвать круг.

Феос Рибелиус растянулся поперек пентаграммы. Её закончили только сегодня утром, работая несколько суток подряд. Ветер все еще бушевал в башне, стену восстановить не успели.

Дита подошла неслышно, размазывая босыми ногами рисунок связи. Села возле него и взяла за руку. Рибелиус расслабился, выпуская из легких застрявший воздух, и закрыл глаза. Он ничего не сказал про нее. Но они спросят.

Решиться ли Светлый завладеть ей?

Дикий точно придет, как только узнает про ее способности.

Только Древний будет безразличен к появлению такой силы.

***

В этот раз Рибелиус допрашивал главнокомандующего с особым наслаждением. Этот человек ему нравился. В нем оказалась не одна, а целых две личности. Сам Хилэдэс Прособа, полностью лояльный к правителю Этрурии и, подавляющий его, Долиос.

Долиос появился, когда будущему предателю было шесть лет. Он как раз проходил испытание на донора магии в замке властелина. Долиос, разбуженный паническим страхам, скрыл их настоящие возможности, и мальчик остался жив. Но затаил в новом сознании ненависть, зависть и жажду мщения.

После отбора его перевезли в Тиррен и воспитали как шпиона. При этом Долиус, несмотря на позднее появление, полностью подавил истинную личность, выпуская Хилидеса лишь при необходимости.

Темный властелин хотел себе обоих. Подобное разделение разума было подобно магии. Долиос смог обмануть и Гидеона и самого Рибелиуса. И это было интересно.

Дита появилась в момент нанесения печати подчинения на спину бывшего главнокомандующего. Прособа уже не корчился от боли. Его разум заволокло пеленой бесконечной агонии. Всемогущий упивался властью, руки его были по локоть испачканы кровью. Имя Долиос он сохранит.

Дита замерла у самой стены. И стол и вся камера были ей не приятны. И она не скрывала этого:

– Твои замашки садиста иногда пугают.

– Следишь за мной? Уходи. Тебе не место здесь. – Приказал он.