Богиня по крови

– Вот почему я всегда чувствовала себя чужой. Потому что я чужая на самом деле. – Она тщательно выговаривала каждое слово, борясь с подступающей к горлу тошнотой. – Я не принадлежу этому миру. И я чужая вам обоим.

– Милая, ты нам не чужая! Ты наша внучка.

Морриган судорожно покачала головой.

– Нет. Я дочь Рианнон Маккаллан. И она не была вам дочерью. Моей матерью не была Шеннон, женщина, фотографии которой вы мне показывали и о ком рассказывали всю мою жизнь. Я – дочь Рианнон. – Ее слова прозвучали необычно громко, сердито, обвиняюще. Она видела, что в глазах бабушки отразилась боль, что та чуть не плачет, но уже не могла остановиться. – Я дочь женщины, которая была настолько ужасной, что отец ее ребенка убил себя, чтобы она перестала представлять опасность для мира. – Она замолчала, тяжело дыша. И ее глаза расширились, когда она осознала и другую, еще более ужасную мысль. – И я тоже. Он убил себя, чтобы оградить мир и от меня тоже. Появившись на свет, я могла стать такой же, как она.

– Нет, Морриган. Ты не такая, как она, – твердо сказал дедушка.

Сердце Морриган билось с такой силой, что отдавалось болью в груди.

– Как она смогла освободиться от магии? Как я смогла родиться? – Она поняла ответ по морщинистому лицу деда, и внутри у нее все застыло. И прежде чем он смог что-то придумать, она сама ответила за него: – Ее освободил Придери.

– Темный бог освободил ее, но Эпона ее простила.

– Вот почему ты постоянно предупреждал меня, что какой-то из голосов ветра может оказаться дьявольским. Потому что моя мать была настоящим дьяволом и слушала этого ужасного бога. И вполне логично, что я тоже могу пойти по ее стопам.

– Милая, мы просто хотели быть уверены, что ты будешь настороже. Что ты не услышишь то, что в свое время совратило и обмануло Рианнон, – сказала бабушка.

– Морриган, послушай. Ты не дьявол, и мы тебя предупреждали совсем не поэтому. Ты похожа на Шеннон, не на Рианнон.

– Но я не ее дочь. Ты сказал, что она была беременна одновременно с Рианнон. Значит, у нее тоже есть дочь в Партолоне, верно? – Ни бабушка, ни дед не ответили ей, и Морриган вскочила, опрокинув скамеечку и повысила голос: – Верно?!

– Да. У Шеннон есть дочь в Партолоне, – наконец сказал дедушка.

– Значит, нас тоже двое – мы как Шеннон и Рианнон. Какая ирония, правда? Мой дом был там, а ее – здесь. Хотя нет. У нее есть мама, и они должны быть вместе. Это только я везде чужая.

У тебя есть пещера и твое наследие… – услышала Морриган витающие рядом слова.

– Я вам не внучка. Я вообще не та, кем себя считала всю свою жизнь. – Морриган попятилась вон из комнаты. Если она останется тут дольше, то утонет в нахлынувшем ужасе и горе.

– Конечно, ты наша внучка. Это ничего не меняет. И единственная причина, по которой мы тебе обо всем рассказали, состоит в том, что у тебя явно проявляются силы жрицы. Это значит, что на тебе сейчас рука Эпоны, даже здесь, в Оклахоме, – сказал дедушка. Он говорил с ней тихо и мягко, как с норовистой кобылой.

– Прикосновение Эпоны – это хорошо, – улыбнулась сквозь слезы бабушка. – Я не сомневаюсь, что у богини есть на тебя планы.

– А если это не ее прикосновение? – Голос Морриган был помертвевшим, как и ее душа. – Что, если это Придери сделал меня своей, и именно поэтому я слышу голоса, могу зажигать огонь и со мной разговаривают кристаллы, и светятся, когда я к ним прикасаюсь?

– Придери не делал тебя своей. И ты не принадлежишь злу, малышка Морги, – мягко произнес дедушка.

У Морриган на глаза навернулись слезы.

– Ты так говоришь, но не знаешь этого наверняка. А я хочу знать точно. Какое бы ни было мое наследие, я приму его. – Она развернулась и выбежала из дома.

Бабушка и дедушка заторопились к двери. И успели увидеть, как она рванула по переулку на своей красной машине.

– Она справится. – Мама Паркер вытерла слезы. – Она остынет и вернется домой. И все будет хорошо, правда, дорогой?

Ричард обнял ее за плечи:

– Я надеюсь. Морги хорошая девочка. Просто она испугана и к тому же сердита на нас с тобой.

Они вернулись к своим креслам. Ричард шел медленно, сейчас он сильнее обычного чувствовал свой возраст. Он снова взял в руки книгу, но не смог на ней сосредоточиться. Он глянул на Маму Паркер. Она смотрела в окно.

– Морги хорошая девочка, – повторил он.

Жена кивнула:

– Я знаю. Просто… ей придется принять слишком многое, а она совсем еще ребенок.

Ричард вздохнул и пробормотал:

– Да… да… да… – И потом выпрямился в кресле. – Проклятье!

– Что такое, дорогой?

– Морриган сказала, что примет свое наследие. Разве она хоть раз так выражалась за все свои восемнадцать лет и четыре месяца?

Мама Паркер покачала головой, не говоря ни слова.

– Подобные слова могла ей нашептать Рианнон, – сказал он.

– Или Придери.

Ричард встал и начал обуваться.

– Что бы там ни говорил старый индеец, я все равно сомневаюсь, такая ли большая разница между этими двумя.

– Мы пойдем искать Морриган?

– Да, черт возьми.

– О, дорогой, я так рада. – Мама Паркер быстро схватила ключи от их «доджа». – Тебе известно, куда она поехала?

Ричард Паркер мрачно кивнул.