Богоубийство (СИ)

- С одной стороны, это был очень опрометчивый поступок. Январь. Метель. Да такая, что задувала все глаза пургой, замораживая мозги и кости. Я делал шаг вперед, но ветер относил меня на два назад. Но я принял этот бой. Я понимал, что либо сейчас, либо никогда. И я заблудился. Тот путь, что я прокладывал изначально, естественно замело. Я думал, что иду по нему, но совершенно случайно нашел эту шахту по иному пути, ошибившись в ста метрах. Позже свернул, чем планировал. И вот она – эта шахта! Уголь найден! Метель все сильнее. Я принял решение переждать ночь в шахте. Придется померзнуть. А что делать? Назад я вернуться не успею, да и в такой погоде не факт, что вернусь. Съест меня, сбросит вместо Джулиана в пропасть с ветром. Укутался, как смог. Забился в самую даль. С чудом пережил ту ночь. Дрожа и жаждав огня, как можно скорее, я с первыми лучами солнца (а выход на запад, в шахте все равно темно) начал накапывать угля. Причем, сразу же обратил внимание на то, как легко он копался. И углубление в том месте, где я рыл совершенно неестественное. Словно, уже кто-то разрывал это место до меня. Мне нужно было как можно быстрее накопать его и вернуться в лагерь. Поэтому, заметив это, я особо не стал придавать этому значения. Но копнув очередной раз, я понял, что наткнулся на что-то…

- Что?

- Сейчас ты это и увидишь! Но ты спросил меня, почему я так и не покинул остров. Собственно, после того, как я наткнулся на это в шахте, я решил поспешить в лагерь. Мною снова овладели эмоции. Теперь я жаждал мести еще больше. Показательной и доказательной мести, такой, что будет способна завлечь в эту месть на мою сторону еще кого-то. Хотелось ли мне покинуть остров именно в тот момент? Нет! Мне хотелось покинуть его после. Поэтому, я понимал, что мне придется еще кое-какое время пожить здесь. Ведь я вполне обосновался и привык к такому образу жизни. Уголь у меня появился. И вдруг, однажды я заметил зайца. Сначала я решил подкрасться. Но когда он заметил меня и дернул, я, почему-то, решил угнаться за ним, в надежде успеть кинуть в него гарпуном, наверное. Хотя я знал, что это дохлый номер. В общем, видимо снова я поддался эмоциям. Не аккуратно ступил между камней, нога застряла, перед самым уступом. Я перецепился и повис на ней, сломав ее. Затем покатился вниз метра на два или три. В общем, лучше бы тогда я не заметил того зайца…

- Так ты со сломанной ногой уже два месяца? – не скрывая удивления, спросил Джек.

- Да, - спокойно ответил Мортимер.

- Я должен посмотреть! Пожалуйста, Мортимер!

Мортимер покривил лицом, но все же позволил Джеку в этот раз посмотреть на его ногу. Он стал разматывать повязку, с каждым слоем то красневшую, то желтевшую, точно от гноя. В некоторых местах она была засохшей, и даже прилипшей к телу. Мортимеру было очень больно отдирать ее, местами с кусочками его плоти. Джек даже хотел в какой-то момент остановить его, но понял, что сам попросил, а Мортимер уже не остановится. Ради него он это делал. И когда тот полностью размотал и показал Джеку весь ужас своей травмы, того начало подташнивать некоторое время. Но он сдержался, чтобы не вырвать, лишь покривив лицом, сдержанно смотря на то, что предстало его глазам. В груди его щемило, пока он смотрел.

Он видел открытый перелом. Из раны торчала кость, а на ней гной был намотан словно клубком, растекающимся по всему ранению, явно заражая кровь. Кожа вокруг раны была омертвевшей. В каких-то местах черной, в каких-то бордовой, в каких-то настолько желтой, какая бывает у трупов перед самым разложением. Джеку показалось, что в таком состоянии нога Мортимера чуть ли не по самый пах, поскольку она полностью казалась ему нездоровой. Только ампутация способна спасти Мортимеру жизнь. И то, не наверняка.

- Господи, Мортимер! – стараясь не терять дар речи, пораженный увиденным, сказал Джек.

- Теперь ты понимаешь, почему я сказал тебе, что я труп? – не спеша заматывать свое ранение обратно, с обреченным спокойствием в голосе сказал Мортимер.

Джека поражало это. Как можно так спокойно говорить о скорой смерти, желая жить? Мортимер продолжил, будто ответил на его вопрос:

- Я уже полностью смирился с неизбежностью.

Скорее, именно смирение делает человека абсолютно спокойным. Но Джек не хотел смиряться, вот в чем дело. Он стал говорить Мортимеру, что его нужно спасти. Снова стал предлагать вернуться в поселок. Но кому нужен больной еретик? Мортимер наотрез отказывался, да так, что даже демонстрировал обиду, когда Джек пытался убедить его в своей правоте. Его не нужно было жалеть. Он не хотел этого.

- Я даже испражниться толком не могу. О чем ты говоришь, Джек? Я уже не способен вернуться в этот проклятый поселок, не говоря уже о том, чтобы покинуть этот остров! В тот день я это понял. Понимаешь? В тот день! Поэтому, я больше не хочу слышать об этом ни слова! Ты меня понял, Джек? Понял?

Джек замолчал с разочарованием и болью в глазах.