Богоубийство (СИ)

Кристофера нет… Об этом он тоже подумал.

- Легче учить беса, чем обращать сынов заблуждения! Бесы исповедовали и говорили: Ты еси Господь Сын Божий; напротив того, неверные упорно утверждают, что Он — не Сын Божий, - говорил он, явно подготавливая народ к моменту правосудия.

Это понимал даже Марк. Его отец, задавал себе вопрос в этот момент: «Неужели страх перед неверным (если он неверный) сильнее страха перед наваждением того, что смерть неверного все равно отпечатается в памяти, показав расправу лишь над физической составляющей человека? Невозможность обратить еретика создало инквизицию? Нет! Возможность того, что он станет неуправляемым – причина для расправы над ним».

Джек смотрел на макушку своего сына, и ему было очень жаль, что он все это наблюдает, впитывает в себя все происходящее, как губка. Только вот, какой эффект с этого получится? Через пять минут на его глазах случится толчок к смерти. Неважно, находился бы сейчас на месте Дэвида Мортимер… Они нашли виновного. Теперь его таким и преподносят. Вот только кому? Мортимер сбежал и теперь именно он будет тем адским наваждением Джулиана, тем неуправляемым духом-странником, чей полет он теперь не в силах контролировать.

Джек все больше признавал те мысли, которых он стеснялся, и которые ни в коем случае никому нельзя было говорить. Возможно, большинство думают так же, как и он. Но такие, как Брюс, с которым он уже неприятно пересекся взглядами, как раз и создавали эту пустоту в других, сами будучи безнадежно пусты. Действительно, есть ли бог? После того, что случилось с миром, и после того, что происходит сейчас…

- Еретиков, кающихся при конце жизни, принимать надобно, но принимать, очевидно, не без рассуждения, а по изведании, точно ли истинное показывают покаяние, и имеют ли плоды, свидетельствующие о старании спастись. Посему, я предоставлю слово нашему виноватому перед Богом. Пусть услышит его, и пусть мы его услышим, - сказал Джулиан, и показал Кайлу, чтобы тот достал кляп со рта Дэвида.

Дэвид лишь сильнее заплакал, словно понимая, что этот шанс исповедаться – вовсе не шанс. Его судьба уже решена. Богом ли, или Джулианом… Перед лицом смерти это уже было не столь важно, как те пять минут жизни, что остались у него. И он все старался не смотреть на супругу Мортимера, чтобы не расстраиваться и расстраивать ее. Но это выходило само собой. Словно это нужно было. И он смотрел в ее глаза, верные, полные горя глаза, и думал о Мортимере, вовсе не жалея о том, что дал ему шанс. У того он был, причем, самый настоящий. И он словно посылал эту мысль своему брату. Он не терял надежды в то, что тот что-то изменит. Смотря в глаза других людей, он видел в них, что эти не смогут и не захотят так сильно. Но, не смотря на это, он все же решил сказать:

- Люди! Святой отец, неужели ли я настолько завинил за своего брата? Настолько ли, раз я всего лишь хотел уберечь его? Настолько ли, раз вы не дали возможность высказаться ему?

- Мы дали право высказаться тебе. За себя и за твоего брата, который сбежал от правосудия, - заметил Джулиан, как всегда надменно и спокойно, и так, чтобы слышали все.

Дэвид не знал, что ответить. Он знал, что он – мертвец. Есть ли смысл просить прощения?

- Ваши методы несправедливы!

- Нет справедливее суда Божьего!

- Это вы называете судом Божьим?

- Я так понял, это и есть твои последние слова! - пресекающе воскликнул Джулиан, зная, когда нужно останавливать подобное общение.

Дэвид и сам не стал что-либо отвечать. Ему захотелось снова разреветься в этот момент, что он и сделал, со всех сил сдерживая себя. Его тело произвольно начало дрожать. Зубы зацокали друг об друга. Губы стали дергаться, как и его веки – беспокойные, мокрые, полные отчаянного желания насмотреться на жизнь. Ее завершение.

- Ты предал Бога и род наш человеческий! За это, я проклинаю тебя на муки вечные! – со всей театральной серьезностью в голосе воскликнул Джулиан, после чего посмотрел на Брюса, который понял этот невербальный знак, посланный ему во имя Господа.

Дэвид задышал очень быстро. Так, словно бы надышаться перед смертью, на самом деле чувствуя разрывающую его сердце агонию, жгучей кровью распространившейся по всему его телу в мгновение, совершенно неощутимое. Еще мгновение, и его больше не будет здесь.

Брюс подвел его к краю. Дэвид закрыл глаза и заплакал. Почувствовав толчок в спину, он увидел, что уже летит вниз – навстречу камням и пенистой воде холодного моря. Он открыл глаза, будто все же пожелал посмотреть смерти в ее сокрытые от человеческого ума глаза. Он выкрикнул с неистовым отчаянием, прорезав воздух не только своим телом, но и голосом, который тут же унес ветер. Но не унес с собой Дэвида… Его встретили камни. Хруст поломанных костей был слышен даже тем, кто находился вдали от утеса. Кому же не хватило зрелища вверху, могли спокойно посмотреть вниз, и убедиться, что с собой через несколько накатов волн тело этого еретика и пятно крови, что он оставил под собой, заберет море.

Джек содрогнулся, когда услышал этот хруст. Он прошептал себе под нос: