Богоубийство (СИ)

Кладбище было небольшим и находилось рядом с поселком чуть ниже по склону, в стороне берега, но не возле него. Все изначально согласились похоронить первого умершего именно там. Поверхность была ровной, росли деревья, да и троп к берегу хватало. Возможно, поэтому и решили на том достаточно открытом месте хоронить и других. Стоило пройти двести метров от ближайшего домика в поселке по узенькому крутому спуску, и Марк был на кладбище. Здесь даже росла чета дикой яблони, совсем низенькой, но дающей плоды к концу лета. Марк и сам неоднократно срывал яблоки, хоть Джулиан и говорил, что это плохо, попрекая его отца историей об искушении Евы, но в смысле того, что это опасно, и он может заболеть. Как-никак, разлагающиеся трупы лежат под этими деревьями, если есть в этом хоть какая-либо связь.

Марк задумчиво обошел яблони, после чего стал и повернулся, глянув в сторону поселка. Несколько домов и его крайняя улочка просматривалась сквозь голые ветви деревьев, а голоса некоторых поселенцев даже доносились до него, когда он хотел их слышать. Он отвернулся, и посмотрел на кресты. Под некоторыми из них были выложены камни. Они выглядывали из-под снега, абсолютно ровного, чистого, блестящего. Марк заметил, что здесь были только его следы. Немного потешился этой мыслью. Посмотрел на могилы, что были чуть дальше.

Всего их было чуть больше десяти. В одной из них был труп женщины, умершей в первый же год пребывания здесь. Как рассказывал Марку его отец, сгорела от высокой температуры. Затем ее супруг, спустя несколько месяцев. Через месяц – их ребенок. Видимо, все трое заболели какой-то смертельной болезнью. После этого умерла еще одна семья из двух человек. Еще через год умер старик, который был очень худым, но довольно сильным. А затем умерла дочь женщины, которая сейчас живет с Гертой в одном доме. После этого умерли еще пара-тройка человек, которых Марк уже отлично помнил. И, наконец-то, последний похороненный на этом кладбище человек – Габриэль, сын Джулиана. Было видно, как его отец постарался над тем, чтобы его могила была самой заметной здесь. Словно его смерть была напрасной, но от этого значительной. Будто бы ни одна другая смерть не является значительной…

Порой, Марку нравилось рассуждать о смерти, о ее причине, следственности, загадочности ее историй. Особенно, его привлекала история «болезни», но как думал Марк – смерти Кристофера. Ему не верилось в то, что тот сильно болеет уже на протяжении полугода. Поскольку, ровно столько его не видел никто. Брюс уже принял его почетную должность палача, сбросив со скалы уже второго неверного за это время. А все будто бы и позабыли о Кристофере. Будто бы уже никто не вопрошал про себя, что с ним.

Кладбище заставляло задумываться взрослеющего Марка. Подростка, у которого в глазах розовый цвет постепенно растворялся, превращаясь в серый. Конечно, он не хотел лицезреть мир в серых тонах. Он верил, что у мира есть и те цвета, о которых говорят, что их нет. Он понимал, для того, чтобы увидеть их, и показать эти цвета другим, нужно отважиться на подвиг. Но что он сейчас мог - двенадцатилетний, пусть и умный не по годам, но все еще не крепкий разочаровывающийся изо дня в день мальчик?

Он смотрел на могилы, смотрел на покрывающий их снег, блестящий кристалликами льда, отсвечивая лучи солнца. Ему хотелось, чтобы они поскорее стали как можно сильнее греть, чтобы снег растаял… чтобы Мортимер оказался жив. Он все думал про него. Представлял себе, как он переживал эту зиму. И эти представления были довольно болезненными. Ему больше нравилось представлять, как Мортимер соорудил плот, либо же рискнул пойти по льду на своих двоих прямо к материку. Если там есть лед. Не везде он был крепок и равномерен. Как Мортимер попал на материк. Нашел людей, которые обогрели его и приютили. Мирных, адекватных людей. Ведь, такие существовали раньше. Когда было радио, когда было телевидение. Вера в таких людей и в то, что они есть, вдохновляла Марка. Но и расстраивала…

Неужели никто из живущих на острове не думал о том же? Наверняка, думал каждый! Но, почему все так боятся демонстрировать свои мысли? Ведь они боятся...

Марк не мог найти ответы на все свои вопросы одновременно. И ему приходилось унимать их в одиночку. Лишь одиночество наглядно демонстрировало всю суть жизни. Лишь кладбище показывало ее ценность. Парадокс. Но лучше смерти ничто так не охарактеризует жизнь...

Мортимер все не покидал мыслей Марка. Словно манил его своим поступком и теми раздумьями, что изложил он в своей записной книжечке. И пусть их было немного. Марку было понятно, что размышлял он не так, как остальные. Только из-за этого и хотелось верить в успех его внезапного (даже вынужденного) предприятия, на которое он, возможно, и не отважился бы, если бы несчастье не помогло.