Богоубийство (СИ)

Руки не оттирались. Не было Кристофера. Не было сарая. Была лишь тьма. А где-то в ней, совсем непроглядной… Она… живая, но в мертвом теле… И страх к ней брал Джулиана за горло. А он, словно пытался покончить с этим, вытирая руки. Но чем больше он их вытирал, тем больше крови видел на них. Она преследовала его в виде своей же крови. Ее дух витал, не отпуская его. Все узнают… Все равно… Это был страх… Это был дьявол…

Этот сон…

Джулиан вскочил с кровати насквозь мокрый, в холодном поту. С тяжелой одышкой, он долго старался вглядеться сквозь темноту, и рассмотреть свои руки. Постепенно успокаивал и выравнивал свое тяжелое дыхание, видя, что все в порядке. Пока что. Так и должно быть…

* * *

- Папа, как думаешь, что это за корабль? – спросил Марк, стоя с Джеком на берегу, и показывая вдаль – на восток, на тонкую полоску, разделяющую небо и море, на которой и находился корабль еле зримой точкой.

- Не знаю, сынок, - ответил папа, также наблюдая за тем, как тот медленно, по миллиметру преодолевает свой путь, направленный на север.

- Это военный корабль? Или, как говорит отец Джулиан, он дрейфующий, и на нем нет людей?

- Не знаю, сынок. Я не знаю, - агностически отвечал Джек, видимо, правда не имея предположений.

- А может быть, на его борту обычные рыбаки или торговцы? Быть может, и нет… - «войны» хотел сказать, но не договорил Марк, остановив себя.

Он доверял отцу свои мысли. И дело было совсем не в этом. Его отец принял очень удобную позицию – отвечать на все вопросы своего сына «не знаю». Эта же позиция иногда и огорчала Марка. Взрослеющего, все больше понимающего мальчика, который становился подростком, который уже формировал свое мнение. Неужели, у его отца нет этого мнения? Он не понимал его. Поэтому, и не знал, поймет ли его отец, если он откроется ему полностью. Безгранично добрый, умный, воспитанный, талантливый человек, обучивший и научивший его почти всему. Сейчас в их лица подул сильный ветер, и они оба отвернулись от берега, придерживая шапки на головах. Марк все равно старался посмотреть на своего отца, увидеть в его взгляде хоть немного того, что он хотел в них увидеть. Какое-нибудь осмысление, а не овечью последовательность. Он же должен это понимать! Неужели он спокойно живет с той мыслью, что война убила всех, или делает это сейчас, или не делает? Неужели, неведение дает больший покой, нежели истина или же тщательные ее поиски?..

В голове Марка рождалось много вопросов. Особенно много их стало, когда ему удалось припрятать блокнот Мортимера, пока все были увлечены казнью его брата. Брюс оставил Кайлу, тот супруге, а та прижала своего ребенка к себе во время апогея той сцены, бросив блокнот мимо кармана. Так он и оказался у Марка, надежно спрятавшего его в своей сокровищнице. И пусть в ней был всего лишь один единственный блокнот с записями мыслей всеобще признанного еретика Мортимера Баумана – предателя и беглеца. Но это были такие мысли, что не давали спать ищущему просвещения мальчику, оберегающего свой тайник.

Ночь. За дверью послышался знакомый скрип. Марк уже научился распознавать все бытовые звуки. Поэтому, он вовремя прятал то, чем зачитывался. Этот раз не стал исключением. Балки в полах были на его стороне. Он спрятал блокнот под подушку, и сделал вид, что так и лежит в попытках заснуть.

Комната Марка была небольшой. Впрочем, на острове не было домов с большими комнатами. Большинство из них были реконструкцией заброшенных шахтерских домиков, которые не были рассчитаны на длительное проживание здесь. Но в них были кухни, спальни, и даже туалеты. И в доме Лоуэллов присутствовало все необходимое. Письменный стол, шкафчик, тумбочка, кровать. Марк хорошо жил. И пряток в его комнате было много. Опять же, он очень дружил с балками. Словно быть плотником – его скрытый талант. А еще ему повезло с окном. Оно выходило на южную сторону, и луна отлично освещала его комнату ночью. Ночью он и старался читать, чтобы даже родной отец не знал, что он читает.

Джек решил проверить Марка. Спит ли он. Иногда он любил это делать, когда не спалось самому. Словно искал душевного успокоения в том, чтобы скрипнуть дверью, и увидеть, как сын его спит беспечным крепким сном. Но, видимо, бессонница имеет наследственный характер, как зачастую думал Джек, поскольку все чаще замечал, как редко его сын имел хороший сон. И в этот раз, открыв дверь его комнаты, он сначала глянул на луну, подсматривающую в окно, затем на Марка, и шепнул свой вопрос:

- Не спишь? – так, чтобы Люси не проснулась.

- Нет, - также шепотом ответил Марк, не став притворяться.

- Просто не спится, или о чем-то думаешь?

- Просто не спится, - ответил Марк, заметив, как отец его, видимо, решил закрыть дверь с той стороны, и тут же добавил, чтобы тот не ушел, – Погоди! – отец замер, – Думаю, - признался Марк.

Джек сделал шаг в сторону кровати Марка, и под ногой скрипнула балка, затем еще раз. Присел на кровать, Марк, приподнялся на локти.

- Я тоже, - прошептал Джек.