Богоубийство (СИ)

Брюс понимал, что стрелять с ружья на такое расстояние, при том, что мальчик с медведем находятся очень близко друг к другу, весьма рискованно. Можно было задеть Марка. Но иного выбора не было. Выстрел как минимум давал шанс на его спасение, на то, что медведь испугается его, как минимум, или станет тяжело раненным, что было бы наиболее приемлемым исходом, учитывая ситуацию.

Брюс увидел, как медведь заревел. Его голос донесся до них. У Марка сердце ушло в пятки в этот момент.

- Нечего ждать! – выкрикнул Кайл. - Стреляй!

Марк сделал шаг назад от испуга, и упал. В этот момент он подумал, что умрет. Медведь увидел свое превосходство и решил сделать рывок в его сторону. Всего лишь два маха лапами, и он уже навис над ним.

Брюс взвалил ружье на плечо и сказал:

- Черт побери! Слишком далеко!

- Все равно! Живее, Брюс! – нервно закричал Кайл, наблюдая за тем, как медведь наступил на грудную клетку Марка перед укусом, видимо, решив прижать его к земле.

Он уже впил в него свои когти. Еще секунда, и в мальчике будут его огромные клыки.

- Стреляй! – скомандовал Джулиан, с оцепенением.

Тоже самое творилось и с пальцем Брюса, лежавшим на курке. Но он нажал на него, поскольку все равно не было в поселке человека более решительного и меткого, чем он. В воздухе раздался звук выстрела, разлетевшийся эхом по окрестностям.

Медведь лишь дернулся, видимо, чтобы понять причину этого звука, сильно ударившего по его слуху. Это лишь дало Марку еще несколько секунд. Он не убрал с него своей лапы, совершенно не испугавшись. Марк же стал задыхаться, все больше желая скорой смерти, видимо, потому что ему хотелось избавиться не от страха, а от боли.

- Слишком далеко! Ружье дробовое! – с досадой сказал Брюс, понимая, что на такое расстояние дробь еле долетит и, возможно, даже не сможет серьезно поранить толстокожего медведя.

Он перезарядил его и прицелился снова. Выстрел.

- Есть! – выкрикнул Кайл, порадовавшись за меткий выстрел своего брата.

Брюс молча наблюдал реакцию медведя, внимательно, раздумывая над тем, куда же попал. Насколько понял, в холку. Там начал появляться кровавый след. Медведя это разъярило, но отвлекло от Марка, который был на издохах, весь в крови. Медведь успел прикусить его за голову как раз в тот момент, в который и влетела в него дробь. Тем не менее, у Марка появился шанс. Медведь даже убрал с него свою массивную лапу, которой сильно раздер ему грудь и плечо. Он также стал чувствовать боль. Брюс решил прицелиться еще раз. Но медведь, словно почувствовав, что ему может прилететь, резко дернулся в сторону берега, преодолел бугор, и скрылся за ним за несколько секунд. Брюс лишь успел провести его своим прицелом, решив не тратить патроны зря. Уже не попадет. Он опустил ружье, пусть и не был достаточно доволен таким исходом. Ведь он целился в голову, не смотря на риск, попасть в голову Марка…

- Скорее, к нему! – скомандовал Джулиан.

Мужчины поспешили спуститься по тропе к Марку. Бежали, как могли. Торопились к лежащему на спине мальчику, который замер между жизнью и смертью, смотря на небо, и чувствуя, как боль его немеет, пропадает, нагнетает темноту в глазах, которая начинает поглощать это небо. Он даже не мог подумать или воспротивиться этому. Что-то пожелать. Принять мысль…

Его кровь стекала из виска, из шеи, из плеча. Он слышал хруст снега под чьими-то ногами. Почему-то, понял, что это люди. Но больше ничего понять так и не успел…

В глазах Марка резко стало темно…

Стефан Полански

Сентябрь, 1985 г.

X

Как только Стефан оказался на Сардинии, он сразу понял, почему Анне так нравилось проводить здесь свой день рождения. Он не знал наверняка, но почему-то сразу подумал, что первая половина сентября – золотая пора на этом острове. Об этом говорило все: в меру заполненные пляжи, в меру жаркая температура. А город… Кальяри поразил его с первого взгляда. Вживую Стефан никогда не видел провинциальных южных городов Европы. Теперь он понимал весь тот эстетизм, с которым вкушают свое пребывание в южной Европе разного рода богачи. Вот, только он не был одним из них. Собственно, это было единственным, что удручало его. Все эти живописные холмы, прозрачнейшая вода Средиземного моря, вымощенные улочки, воздух – все за счет женщины, которую он почти не знал.

Думая о ней, Стефан понимал, что даже ее родина не сравнится с ней – такой прекрасной, противоречивой, и загадочной, способной сотворить множество сюрпризов. Стоило ли сопротивляться этому, если делать это было практически бесполезно? Стефан уже был здесь. Было поздно что-либо менять. И как ему представлялось – невозможно. Он все задавал себе вопрос, почему он согласился?