Боярин

— Вот что, Ваня. Нужно тебе как можно скорее собирать этот конный отряд и выдвигаться на ляхов.

— Шестью сотнями против семи тысяч? Смеешься?

— Нет, не смеюсь. Я Карпова хорошо узнала, пока мое сердечко по нему стонало. Уж поверь мне, Ваня, он за своих людей и в огонь, и в воду. И последнее, что станет делать, это подвергать их опасности. А тут что вытворяет! Ляхи к нему заявились, так он их под корень, да еще и за пограничным рубежом достал обидчиков. И не единожды. Нешто не знал, что разворошит осиное гнездо? Знал. И сам нам о том сказал. Мол, показать гниль новгородцев. Но те, даже возжелав стремглав прийти к нам на помощь, не обернутся быстро. Просто не смогут. Потому как им времени потребно даже больше, чем нам. А тут еще и затеялся свалить Аршанского.

— Прости, Лиза, но я что-то не улавливаю, о чем ты. Мы ведь все это знали. Ну разве только Аршанский…

— Ваня, как ты не понимаешь? Вспомни, как Карпов получил дворянство.

— Ну-у, отправился впереди войска, захватил и удерживал каланчи до подхода Николая с армией.

— Так, да не так. Для начала он изрядно потратился на снаряжение своей сотни. Выпросил у тетушки дозволение нанять дополнительный десяток и экипировал его полностью за свой счет. А сколько всего громыхающего и жутко дорогого он утащил с собой, это вообще отдельная история. И как результат — добился своего.

— То есть ты хочешь сказать, что все три года он готовился к тому, что сейчас творится?

— Именно! — ткнув в грудь мужа пальчиком, подтвердила княгиня. — Он подготовился и фактически вынудил Аршанского действовать против него, начав сближаться с нами и проводя политику в пику Литве. Р-раз — и он провоцирует ляхов на крупный набег, а ничем иным это не является, коль скоро воеводство находится в рокоше. Два — и Аршанский слетает с игровой доски, а Карпов в одночасье становится боярином. Три — и пришедшее на псковскую землю войско оказывается разбито дружиной новоявленного боярина. Плевать ему на Новгород. Он добивается того, чтобы вече заглядывало ему в рот и внимало каждому слову, почитая на вес червонного золота. И госпиталь, и школы, и прием руды у крестьян — все это звенья одной цепи. С рудой он, правда, опростоволосился, но еще вывернется. Опять же, кроме крепостных, и вольные сдавали руду его приказчикам, и именно они, а не крестьяне имеют голос на вече. Так что не так чтобы и опростоволосился.

— Хм. Выглядит все очень даже стройно. Но, с другой стороны, он ведь слуга Николая, и значит, все это нам на руку.

— Ты ничего не понял? — вновь откусывая хлеб и запивая его молоком, разочарованно спросила княгиня.

— Что я должен был понять, Лиза?

— Да то, что он больше не в одной с нами упряжке. Он сам по себе. Чего так смотришь? Он верно служил московскому престолу, а его по первому огульному обвинению — в кандалы. Плевать на то, что потом разобрались и решили использовать ситуацию в свою пользу. Потому как это было потом. Он этого не забудет и не простит. Вот скажи, с кем он заявился на совет?

— Ну, сидел он…

— Не сидел. Тут каждый сидит на предписанном ему месте. Пришел. Беседовал. Переговаривался.

— С Пятницким.

— Ефим Ильич — ярый противник Москвы и Новгорода. Да по большому счету он сторонник полной независимости Пскова. Не с нами Карпов. Да и не был никогда. Он себе на уме. И если он разобьет ляхов… А он разобьет, даже не сомневайся.

— С тремя сотнями стрельцов?

— У него был только десяток, когда он разогнал больше сотни башкир. Всего сотня, когда выстоял против атаки татарской конницы, и столько же, когда положил в сырую землю больше тысячи янычар. Сейчас — три сотни хорошо обученных стрельцов. Пушки его эти, полевые мортиры и недюжинные способности преподносить сюрпризы. Ваня, он сделает это, поверь мне.

— Хм. Получается, единственное, что мы можем, — это выхватить у него славу, которая уже готова сама упасть к нему в руки.

— Не сама. Для этого он много трудился, не щадя себя. Но выхватить ее нужно. Иначе ситуация с присоединением Пскова к Русскому царству станет еще хуже, чем была раньше.

— Ладно. Тогда я дождусь, когда ляхи завяжутся с карповской дружиной, и навалюсь с тыла. Никакая армия не устоит перед таким коварным ударом. Карпов решит разбить ляхов в чистом поле, а он должен пожелать именно этого, чтобы не подвергать опасности Замятлино. Мало того, у такого деяния должны быть явственные и благодарные свидетели, готовые превознести его роль. И я уже представляю, где он устроит встречу ляхам. Извини, Лиза, но я пойду. Нужно еще очень много сделать.

— Стой.

— Что еще?

— Разошли гонцов собирать всадников, а заодно попроси бояр Офросимова, Севрюгина и Барановского прийти сюда, — перечислила она членов московской партии.

— К чему? Что ты еще задумала?

— Открою им глаза и расскажу, что удумал этот хитрован.

— Это плохая идея.

— Да ты что? — даже возмутилась княгиня. — Я вовсе не собираюсь говорить о тайном. Просто преподнесу в нужном свете, вот и все. Зато почешут бояре свои бороды, не станут жадничать да выделят тебе поболее своих людей. Глядишь, и не шесть сотен выйдет, а уже семь. И еще, Ваня.