Читаем Бояриня полностью

Та вже ж як ти бояриня московська, неначебто воно тобi й годиться вбиратися по-їхньому.

О к с а н а

А ви ж?

Адже ж i ви бояринова мати.

М а т и

Що мати, то не жiнка. Люди бачать, що я вже лагоджусь у божу путь, то де ж таки менi мiняти вбори.

(З лагiдним i журливим усмiхом).

Не варт уже й справляти щось нового.

Адже й старенький мiй - нехай царствує! - в козацькому жупанi вiк дожив, так i на смерть його я нарядила - в мережану сорочку…

(Втирає хустинкою очi. Оксана, зворушена, дивиться на неї. Коротке мовчання).

О к с а н а

I навiщо

Степан убрався в те боярське фантя?

От як стояв зо мною пiд вiнцем у кармазиновiм жупанi, мамо, ото був…

(Засоромившись, уриває).

М а т и (добродушно киває їй головою)

Та, либонь, був до сподоби тодi комусь…

(поважнiше)

Проте ж не можна, дочко, йому царського нехтувати вбрання.

О к с а н а

А батько ж…

М а т и

Батько, донечко, старий i немiчний вже був, коли назвався боярином. Не трапилось йому виходити вже й з дому пiсля того.

Степан же й на царськi беседи ходить, i в думу, i в приказ.

О к с а н а

Хiба ж то сором, якби вiн по-козацькому вбирався?

М а т и

Не то що сором… От чудна ти, доню, уже ж таки твiй чоловiк боярин, а не козак, чи ти ж не розумiєш?

О к с а н а (смутно)

Чому не розумiю?..

М а т и

Отже, бачиш, я й Ганну по-московському вбираю, бо Ганнi вже судилась тута пара, вона вже ж не поїде на Вкраїну.

О к с а н а

Чому ж її Степан не взяв з собою, як був у.нас?

М а т и

Та дiвцi мандрувати неначе неподоба; скажуть люди:

"Поїхала там женихiв ловити".

Нехай вже тута шарахвани носить, коли судилося.

О к с а н а

Та ще дiвочий той шарахван неначеб форемнiший, а що жiночий, то такий бахматий та довгий-довгий, мов попiвська ряса!

Аж сумно, як се я його надiну?

Ото й на голову такий пiдситок надiти треба? Зап'ясти обличчя?

М а т и

Та вже ж не як.

О к с а н а (помовчавши, нiяково)

Боюся я, матусю.

М а т и

Чого ти, донечко, скажи, чого?

О к с а н а

Та нiяк мовити…

М а т и

Ти не соромся.

Вже ж я тобi за рiдну матiр тута.

О к с а н а (цiлує їй руку)

Так, матiнко. То я… собi гадаю… коли б я не спротивилася часом,

Степановi в такiй одежi…

М а т и (смiючись)

От ще що вигадала! А тобi Степан ще не спротивився, що не в жупанi?

О к с а н а

Та то ж менi…

М а т и

I не вигадуй, дочко!

Хiба ж таки Степан мала дитина, що iнако вберись, то й не пiзнає?

О к с а н а

Пiзнати то впiзнає…

М а т и (глянувши у вiкно)

А поглянь молодшими очима, хто то йде?

Чи не Степан бува?

О к с а н а

Еге ж, то вiн. а з ним ще два якiсь.

М а т и

Тiкаймо, дочко!

(Пiдводиться й подається до дверей).

О к с а н а

Чого се, хай бог милує, тiкати, як вiд татар?

М а т и

Ще осмiють, дитинко; нема тут звичаю з чоловiками жiноцтву пробувати при беседi.

(Одчиняє дверi й спiшиться по сходах у терем).

О к с а н а (iде за нею)

Ой господи, якi се тут звичаї!

Оце - але!


Сцена швидко перемiняється. Терем. Крiм О к с а н и i м а т е р i, в теремi ще є Г а н н а, молода дiвчина, сестра Степанова. Ганна убрана як бояришня.


М а т и (пiдходить до великої скринi)

Отут, моя дитино, твоє боярське вбрання. Я придбала.

О к с а н а (гречно, але без радощiв)

Спасибi, мамо.

М а т и

Хочеш подивитись або примiряти?

О к с а н а

Хай трошки згодом.

Щось я втомилася. Та вже ж нiкуди сьогоднi не пiду, то ще поспiю перевдягтися.

М а т и

До твоєї волi.

Спочинь собi. Та й я пiду спочину, воно й годиться в свято.

(Iде в бiчну кiмнату).

Г а н н а (що досi сидiла, лузаючи гарбузове насiння)

Ой сестричко, i нащо тi свята потрiбнi в свiтi?

О к с а н а

Ото спитала! Що тобi бiг дав?

Г а н н а

Та нудно ж, господи!

О к с а н а

Сидиш, то й нудно.

А ти пiди мiж челядь, погуляй.

Г а н н а

Куди ж се я пiду? Яка там челядь?

О к с а н а

А ти хiба товаришок не маєш?

Г а н н а

Товаришок?.. От декого там знаю з бояришень… Та як до їх ходити?

Матуся вже не здужають, не хочуть зо мною йти… А ти ще не пiзналась тут з ними… З мамкою сама не хочу, вона така…

О к с а н а

Чого ж тебе водити?

Уже ж ти не маленька. Йди сама.

Ще й веселiше буде вам без старших.

Г а н н а

Самiй не можна по Москвi ходити.

О к с а н а

Хiба хто нападе?

Г а н н а

Нi, так, не звичай.

О к с а н а

Ну, вже тi звичаї отут у вас!

Г а н н а

Та й що менi бояришнi тi скажуть?

Сидять по теремах, от як i я, не бачать свiта. Що з їх за веселiсть?

О к с а н а

Чого ж ви сидите? Пiшли б укупi кудись на вигой або в гай над рiчку та заспiвали б. Я, бувало, дома годинки в хатi не просиджу святом.

Г а н н а

Ба в тебе дома! Там же не Москва.

Такого тут iзроду не чували, - спiвати по гаях!..

О к с а н а

То ти й не знаєш, як на Вкраїнi в нас гуляє челядь?

Г а н н а

Я мало що Вкраїну пам'ятаю, а Ванька тут уже й вродився.

О к с а н а

Ванька?

Чому ж би не Iвась?

Г а н н а

Так тут зовуть, та й ми вже звикли. Вiн i сам так звик.

Мене ж матуся тiльки та Степан зовуть iще Ганнусею.

О к с а н а

А як же ти тута звешся?

Г а н н а

Аннушка.

О к с а н а

Чи ба!

(немов ухваляючи)

"Ганнушка".

Г а н н а (поправляюш)

Нi-бо, "Аннушка", Оксано.

О к с а н а

Не вимовлю. Проте ж воно нiчого i по-московському, хто добре вмiє.

А як по-їхньому Оксана буде?

Г а н н а

Аксинья чи Аксюша.

О к с а н а

Щось негарно.

Оксана мовби краще. Ти, Ганнусю, мене таки Оксаною зови.

Г а н н а (лащиться до Оксани)

Перейти на страницу:

Похожие книги

Отверженные
Отверженные

Великий французский писатель Виктор Гюго — один из самых ярких представителей прогрессивно-романтической литературы XIX века. Вот уже более ста лет во всем мире зачитываются его блестящими романами, со сцен театров не сходят его драмы. В данном томе представлен один из лучших романов Гюго — «Отверженные». Это громадная эпопея, представляющая целую энциклопедию французской жизни начала XIX века. Сюжет романа чрезвычайно увлекателен, судьбы его героев удивительно связаны между собой неожиданными и таинственными узами. Его основная идея — это путь от зла к добру, моральное совершенствование как средство преобразования жизни.Перевод под редакцией Анатолия Корнелиевича Виноградова (1931).

Виктор Гюго , Вячеслав Александрович Егоров , Джордж Оливер Смит , Лаванда Риз , Марина Колесова , Оксана Сергеевна Головина

Проза / Классическая проза / Классическая проза ХIX века / Историческая литература / Образование и наука
1984. Скотный двор
1984. Скотный двор

Роман «1984» об опасности тоталитаризма стал одной из самых известных антиутопий XX века, которая стоит в одном ряду с «Мы» Замятина, «О дивный новый мир» Хаксли и «451° по Фаренгейту» Брэдбери.Что будет, если в правящих кругах распространятся идеи фашизма и диктатуры? Каким станет общественный уклад, если власть потребует неуклонного подчинения? К какой катастрофе приведет подобный режим?Повесть-притча «Скотный двор» полна острого сарказма и политической сатиры. Обитатели фермы олицетворяют самые ужасные людские пороки, а сама ферма становится символом тоталитарного общества. Как будут существовать в таком обществе его обитатели – животные, которых поведут на бойню?

Джордж Оруэлл

Классический детектив / Классическая проза / Прочее / Социально-психологическая фантастика / Классическая литература