Боярский эндшпиль

– Ну и хорошо, – Тятьев сложил пухлые ручки домиком. – Сразу видно Олегову породу, как ты с волком измененным расправился, я аж похлопал тебе, жаль, ты не видел. И с зеркальным отражением совладал. А вот стенку зря разнес, убирать потом тут придется, а уборщики – они знаешь какие? Сам их боюсь.

Я промолчал. Что сказать-то, ну развлек хозяина этой душегубки. А дальше что?

– А дальше, – словно читая мои мысли, улыбнулся княжич, – у тебя есть два выхода. Или ты отправляешься обратно на колдовскую грядку, и там со второй, или с десятой попытки я в тебе этот гриб все равно проращу, из принципа, сам понимаешь – задето мое самолюбие, ты единственный, с кем это не получилось. Тут уж не в деньгах вопрос, а в интересе. Да?

Пожал плечами. Вариант этот мне не очень нравился.

– Вижу, неохота тебе в сладостных грезах время проводить. Ну что сказать, хвалю, растительное существование не для творческих натур вроде нас, правда? Ну а второй вариант – пойдешь ко мне на службу. Колечко твое серебряное тут не работает, а если понадобится, снять я его смогу легко, тебе кто его на палец нацепил, Росошьев? Сильный колдун, но профессия – дело такое, что нужно постоянно заниматься, а не размениваться на всякие канцелярии мелких князьков. Ну как, согласен?

Я кивнул головой. А какой еще тут выход, что-то придумать можно, только если остаешься в живых.

– Вижу, – Тятьев улыбнулся, – уже сейчас думаешь, как бы меня потом обмануть. Тут ведь такое дело, Марк, отсюда такие как ты выходят или в виде грибных спор, или в виде трупа, скрывать не буду. Но вот здесь, внутри этого всего, можно жить долго, очень долго. А там, глядишь, и втянешься. А когда вот душой к делу прикипишь, то и обманывать, и предавать не нужно будет, поймешь, что в принципе обычным делом тут занимаемся, не хуже и не лучше, чем другие. Вот тогда и во внешний мир тебе можно будет выйти, с легкой душой. Ты же не видел многое, думаешь, мир он один такой, а вот и не так. Еще благодарить меня будешь. Мы с твоим прадедом, Сергеем Олеговичем, друзья такие были, что не разлей вода, в память о нем и я тебе добро сотворю.

Он легко встал с кресла, подошел ко мне, похлопал по плечу.

– Пойдем, покажу. Тут, – он обвел рукой зал, – сердце моего поселения. Только я сюда спускаюсь, ну вот ты еще добрался. Как от грибницы избавился, потом расскажешь, да под кристаллом правды, а пока смотри.

Он поманил меня рукой, мол – за мной.

– Вот здесь, – мы подошли к одному из столов, где были разложены разноцветные камни, соединенные вырезанными в дереве канавками, – основной механизм нашей деревеньки. Как ты уже понял, а может, нет, находится она чуть в другом пространстве. Больше скажу, даже в другом мире, ты не знаешь, но такие тоже есть, мы вот не можем по ним путешествовать, но это не значит, что не могут другие. Но это не важно. Смотри.

Он передвинул два камня, синий и голубой, по часовой стрелке, а зеленый с красным поменял местами.

– Это – портальное окно. Вот сейчас я приготовил его для переноса в наш, настоящий мир. Обычно там полянка, которую ты видел, но стоит мне активировать этот механизм, как место полянки займет центр нашей деревеньки, Полесной. А если я сделаю так, – и он убрал красный камень со стола, – откроется небольшой портал, куда могут пройти несколько человек. Или повозка твоя, кстати, до сих пор в лесу стоит. Но если сговоримся, перевезешь ее сюда, будешь по улицам ездить, Полесная-то не маленькая, ты только часть ее видел, а так – на версту раскинулась деревенька, тут полно народу живет. И представляешь, дурни, думают, что в своем мире они, вот только дороги перекрыты и война идет, а я вроде как их защищаю от вторжения злобных врагов. Ну и ладно, быдло сиволапое – что с него возьмешь. Расплодились, не убивать же их всех сразу, вот поставлю производство спор на поток, тогда и до них очередь дойдет. Пошли дальше.

И мы пошли. Медленно обходя залу, я узнал, как споры грибов погружают в спячку, а потом упаковывают. Как создаются новые реагенты, более действенные, позволяющие увеличить выход спор с одной посадки.

– Раньше и десятка щепотей с трудом набирали, – с гордостью поведал мне Тятьев, – а сейчас до двадцати спокойно с одного. Это с нами, колдунами, возни много, а простой человек – он на натуральной пище выращен, здоров, вот и гриб таких любит, и развивается хорошо, до определенной стадии.

Когда мы дошли до плавающих в банках частей тела, я думал, меня стошнит. Но нет, магическим усилием подавил позывы и дослушал-таки лекцию до конца.

– А вот здесь, – Тятьев подвел меня к середине зала, где возвышался силовой купол, – сердце, так сказать, моего владения.

Он щелкнул пальцами, купол пропал, передо мной на полу темным металлом была выложена семилучевая звезда, с голубым кристаллом посредине.

– Прадед твой, Сергей, откуда-то привез, а потом и сам сгинул. Вот Олег Всеславич мне и отдал, знал, я всякие диковинки люблю. Никто не смог этот камень заставить работать, а я смог.

Тятьев гордо приосанился. Видно было, что его распирает от собственной важности.