Бояться нужно молча

Сквозь постукивание колес до меня доносится стон Альбы. Неужели ты сломалась? Еще не время, потерпи. Еще не время.

Я проглатываю колючий ком. Мне нужна эта жизнь. Не для того, чтобы по утрам радоваться новому дню. Не для того, чтобы завести мужа и детей. Всего на пару дней, чтобы спасти Эллу. А потом — забирайте. Мне не жалко.

— Твою налево, здесь нет никакой остановки! — В панике вопит Ольви, и в такт ему всхлипывает Альба.

— Отвезите меня…

— Я могу выпрыгнуть и на ходу! По-моему, это лучше!

— Отвезите…

Из динамиков просачивается что-то, отдаленно похожее на прежний голос.

— Ста-а-а-нция… — Слова тонут в помехах. — Конечна-а-а-я…

Электричка в последний раз ухает и тормозит.

— Теперь можно разбивать? — вкрадчиво интересуется Ольви, косясь на молоток.

— Да, — разрешает Ник.

Но нам не приходится ничего крушить: двери открываются сами. Будто кто-то услышал нас и сжалился. Надолго ли хватит этого благородства? Я кошусь на трупы и понимаю: если не хватило на них, то не хватит и на нас.

Я думала, что видела все. Думала, город номер триста двадцать утопает в жестокости и даже карма его не спасет. Что мы обречены гнить в собственных страхах, пока Семерка выпускает законы, и что контролировать нас, мирных жителей, это уж слишком. Но я ошибалась. Если дать нам волю, от города не останется и следа. Он оглохнет от взрывов и ослепнет от вспышек огня. Он умрет.

В каждом из нас живет демон, жаждущий уничтожить все до последней травинки. Его душит карма. И здесь, где сущностей (а я уверена, что убийца — сущность) не пугают ни роботы в белых костюмах, ни осколки разума, простирается ад. Не скованный небоскребами. Не стесненный чипами в запястьях.

Я иду медленно. Два шага в секунду — удел города. Я мечтаю двигаться со скоростью шаг в миллион лет. Чтобы отсрочить встречу с монстром.

Альба продолжает всхлипывать, и это действует мне на нервы. Она оплакивает нас, словно смирилась с крушением нашей лодки.

В лицо бьет свежий ночной воздух. Недавно я была ему рада — сейчас хочу обратно, в душный вагон. Лечь на пол, спрятаться под сиденьем и притвориться, что меня не существует.

Мы напряженно всматриваемся во тьму.

Где ты? Открой лицо, человек, выпустивший своего демона.

— Да никого здесь нет! Наверное, он сбежал, пока мы купались! Давайте уйдем отсюда, а? — Ольви без устали ерошит волосы.

Снова всхлип Альбы.

— Вот он, — шипит Ник. — И… это за мной.

Я оборачиваюсь. Сердце стучит так громко, что, наверное, я скоро оглохну. Купаясь в скудных лучах вагона, невдалеке топчется парень. Белый костюм, галстук-бабочка, начищенные туфли. Да он джентльмен! Надеюсь, убивает он тоже по-джентльменски. Нежно и быстро.

Шаря в карманах, он щурится и презрительно наблюдает за Ником.

— Кто это? Ты его знаешь? — шепчу я.

— А как же! Еще бы он не знал! Да? Как там тебя сейчас зовут? Матвей? — хохочет парень.

— Домой, домой, пожалуйста, отвезите меня домой… — Альба прислоняется виском к электрическому столбу и начинает петь: — Динь-дили, дили-дон…

— Стойте здесь, — рычит Ник, подаваясь вперед. Я догоняю его и хватаю за запястье.

— Ты с ума сошел?

— Этот мир сошел с ума, а я ему лишь подыгрываю, — вяло отшучивается он. — Шейра… — Ник на миг замолкает, а затем, кинув быстрый взгляд на незнакомца, прокашливается. — Это Марк.

Я разжимаю пальцы.

— Ты же говорил, вы друзья.

— О, мы друзья! — соглашается тот, кто освободил своего демона. — Настоящие.

Настоящие. Каждый звук отгрызает от меня по кусочку надежды. Я далека от Эллы как никогда. Где автосохранение? Как начать квест заново?

— Откуда ты взялся? — чеканит Ник.

Таким напряженно-сильным я его раньше не видела.

— Из деревни. Жил себе спокойно, жил, — фыркает Марк. — А потом к нам на огонек заглянули путники. Уставшие. С трупом. Сечешь? — Маска вежливости разбивается о презрение.

— Почему ты не подошел ко мне?

— Не узнал сразу. Друзья меняются. Не так ли, Н…

— Замолчи! — рявкает Ник. — Замолчи.

— О-о-о, они не в курсе, кто ты? — потирает ладони Марк. — Это может быть интересно. В любом случае я прокатился с вами.

— Шейра. — Ник поворачивается ко мне, и по его жесткому, чужому взгляду я понимаю: он умоляет меня отойти к Альбе и Ольви.

— Нет, я не брошу тебя…

— Все будет в порядке.

Я делаю маленький шаг назад. Не надейся, Ник Рейман. Во мне умерло чувство самосохранения.

— Что тебе нужно? — спрашивает он Марка.

— Да вот, решил поиграть со старым приятелем. Нельзя? Только скажи, если нельзя. Ты же у нас авторитетный человек. Напарник Оскара… Какая честь!

— Их, — Ник кивает в сторону вагона, — ты тоже убил ради игры?

— Ага. Интересно было, как поведет себя лидер. Спасет ли он своих дружков? Жаль, что электричка на самоуправлении, я потерял сноровку и долго взламывал программу.

— Ты сошел с ума.

— Конечно! А как иначе, если лучший друг бросает тебя на съедение Семерке? — гогочет Марк. — По-твоему, они настолько тупые, что не сообразили, кто помогал тебе с базами?

— Я не знал… — Тон Ника впервые смягчается. — Что они натворили?

— О, наши гуманные друзья были изобретательны! Невероятно изобретательны!