Бойся Дика (СИ)

Чёрт, вот и всё. Надо было переставать дорожить Диком еще тогда, когда он перестал дорожить мной… и тогда бы я не оказался в этой заднице. Однако не могу не признать, что, согласившись, ощущаю себя гораздо лучше, чем когда давал отказ.

Дьявол.

========== 8-ая глава ==========

Короткое «Выходи» на телефоне, и я выглядываю в окно, чтобы заметить черный Мерседес.

Спускаюсь вниз и заворачиваю в гостиную.

— Пап, передай маме, что я гулять, вернусь через пару часов.

— Угу, — и это всё, он даже не шевелится, возможно потому, что засыпает под фильм.

Ухожу в коридор, обуваюсь и разрешаю себе потратить еще несколько секунд для полного осознания того, что творю. Не помогает.

Беру ключи с тумбочки, запихиваю их в карман джинс и выхожу-таки. Обдаёт свежим потоком ветра, погодка сегодня не радостная, предвещающая дождь и грозные тучи.

Каждый шаг к машине даётся с трудом, колени то еле сгибаются, то подгибаются так, словно я ходить не умею. А когда, наконец, добредаю, дверь заднего сидения открывается, и мне ничего другого не остается, кроме как залезть.

— Привет, — шепчу Дику и захлопываю дверь. Машина сразу трогается с места.

— Ага, привет, — небрежно оглядывает меня, а после переводит взгляд в окно.

Тишина неловкая, я ожидал более тёплого приема. Разве Дик не должен быть рад, ну или хотя бы пребывать в приподнятом настроении?

— А раньше ты жил недалеко от меня…

— Да, — прерывает он, — жил.

— Сейчас там живет старушка Гибсон и её шесть мопсов, — припоминаю, — иногда к ней привозят внуков, и они играют на той площадке, где мы…

— Ты так нервничаешь? — опять прерывает меня. — Успокойся.

— Не могу молчать, — сознаюсь, — потому что сразу мысли дурацкие в голову лезут.

— И правильно, — хмыкает и поворачивается ко мне, — подумай, хорошенько подумай и прими то, что происходит, а я пока займусь… — бросает взгляд на водителя, не отвлекающегося от дороги, и едва наклоняется ко мне, шепча: — предвкушением приятного продолжения дня.

Тихо смеётся и возвращается к лицезрению вида за окном.

Едем молча и довольно долго, что не является для меня такой уж неожиданностью. Знал, что они переехали в другой район, и что его дом теперь на холме. По слухам, большой дом, с бассейном, подвалом, обустроенным под игровую, и библиотекой на чердаке.

— Приехали, господин Кайзер, — водитель даже не оборачивается, просто выполняет свою работу без лишних взглядов.

Мы выходим, и я тяжело сглатываю при виде дома. Намного больше, чем мой, и без дебильных обросших кустов перед входом. Тёмный такой, с чёрной крышей, мрачноватый, но на то его отец и держит бордели.

Дик поднимается на крыльцо и достает ключи.

— Никого нет, — распахивает дверь и жестом указывает мне пройти внутрь, — мы одни.

Захожу и слышу, как Дик закрывает нас на замок.

Внутри дом теплее, чем снаружи. Внутри он уже выглядит так, что по нему можно сказать: здесь живёт семья.

Дик не даёт мне зайти ни в одну из комнат и сразу, стоит мне только разуться, направляет к лестнице. Даже перекусить не предложит.

Поднимаемся мы вместе, и он вновь без промедлений ведёт меня к дубовой двери, а, быть может, она из ореха…

— Я принимал душ утром, но могу еще раз, — говорю неожиданно даже для себя.

Он толкает меня в комнату и закрывает за нами и эту дверь.

— Не надо, я же тебя облизывать не собираюсь.

Комната большая, гораздо больше моей. Шторы занавешены, кровать аккуратно заправлена бордовым покрывалом, комод у стены завален какими-то листами, боксерская груша подвешена почти в самой середине… А вот телевизора и книжного шкафа нет. Есть стол, за которым он, возможно, занимается, но на нем нет ничего, даже ручки. Пустовато, немного не уютно, но мне же здесь не жить.

— Ложись, — подталкивает меня к кровати.

— И тебе здесь нравится? — слушаюсь и заползаю на постель.

— Нормально, я у себя только сплю, — хмыкает и подходит к краю. — Ложись на спину.

— А глаза закрывать? — выполняю и делаю судорожный вдох-выдох.

— Как хочешь, — становится коленями на постель и подползает.

Закрываю всё же, потому что так можно представить, что я лежу на своей кровати в своей комнате. Просто усталость навалилась, и я лёг подремать в разгар дня, обычное дело.

Горячая ладонь ложится прямо на грудную клетку, и у меня схватывает дыхание. Пытаюсь вернуться к мыслям про мою комнату и, мол, Дики тут нет, но на мне-то его рука! Чувствую её, инородную и жаркую, и ничто не может отвлечь от этого.

— Забавно, да? — он ещё и заговаривает. — Две недели назад ты узнал, что я гей, и вот лежишь в моей постели. — Рука скользит вниз и исчезает.

— Не очень, — всё еще не решаюсь открыть глаза и столкнуться взглядом с Диком вот в таком вот положении.

— Хах, — пальцы касаются моей щеки и обводят края верхней губы. — А ты ведь был таким смелым на слова, поначалу, — снова всё исчезает. — Ты думал, что умнее меня стократ.

Вспоминаю невольно, как ожидал его предложения, упиваясь мыслью, что просчитываю его наперёд. Дик прав, чёрт.