Бойся, я с тобой 3. Страшная книга о роковых и неотразимых. Восстать из пепла

Другими овладевает самонадеянность, и они решают, что, вернувшись к абьюзеру, теперь смогут держать его в узде и «вертеть» им. Ведь они прочитали столько статьей о нарциссах и даже прошли пару марафонов, поэтому знают их, как облупленных.

Третьи чувствуют себя «злюками» и «обиженками», переживая естественные процессы горевания, и им нестерпимо жить с таким представлением о себе. Куда приятнее считать себя мягкой, гибкой, мудрой, великодушной и благословляющей врагов своих. С такими настроениями некоторые вновь возвращаются к абьюзеру.

На четвертых производит неизгладимое впечатление «сахарное» шоу или ложнопокаянное письмо мучителя, его слезы и всхлипывания, манипуляции с разводом на жалость.

Память пятых фокусируется на «том хорошем, что было между нами». И начинается ностальжи по букетикам и дифирамбам, а унижения и даже побои «забываются».

Шестые, еле сбежав от параноида-ревнивца, вдруг начинают искаженно толковать его поступки. «Он это делал, потому что сильно любил меня. А я не оценила, оттолкнула. Встречу ли я еще когда-нибудь такое сильное чувство?»

Седьмые начинают сомневаться, а все ли сделали, чтобы наладить отношения, не проявили ли слабость, «отступив»?

Чем опасно дать волю подобным сомнениям? Под их влиянием вы можете:

– совершить импульсивный, необдуманный поступок – например, позвонить, написать оставленному абьюзеру. Или притормозить на улице в ответ на его «Привет!» и втянуться в разговор. Или принять приглашение в компанию, где может появиться он;

– ответить на его пинг и вернуться в опасные отношения. Мыло и мочало, начинай сначала…

Что может поддержать вас в минуты сомнений?

Самое главное – уверенность в своей правоте, уважение к своему решению. Спросите себя: неужели бы вы ушли от человека (и часто – любимого человека!), если бы на то не было веских причин?

Далее. Трезвый взгляд на вещи, смелость назвать их своими именами. Тотальный контроль и допросы с пристрастием после пятнадцатиминутной отлучки в магазин – это поведение абьюзера, а не безумная любовь и страх вас потерять. Агрессивный секс с неприятными вам практиками – это изнасилование, а не «он такой страстный, неистовый, безумно меня хотел». И так далее.

В-третьих, неустанный самоанализ и работа над собой – самостоятельная или с толковым (!) психологом.

…Почему я так боюсь не быть в отношениях?

…Почему я готова годами прикладывать титанические усилия, чтобы отремонтировать то, что изначально было «бракованным»? Почему я считаю, что это мой долг и моя ответственность?

…Почему мне настолько важно быть любимой, что ради этого я готова обманывать себя и называть насилие любовью?

…Почему я не доверяю своим решениям и колеблюсь, уже приняв их?

…Почему мне не по себе, если я злюсь, не готова прощать направо и налево, и я могу успокоиться, лишь став «хорошей», «настоящей женщиной»?

…Почему я таю даже от самых примитивных и наигранных комплиментов?

…Почему я так спешу с важными решениями?

…Почему мне жизнь не жизнь без «ярких эмоций» и «сильных страстей»?

Все это – большая и длительная духовная работа, но без нее сложно начать жить осознанно, «качественно», счастливо.

Глава четвертая Следи за собой, будь осторожен

Знания – обоюдоострое оружие, которое только обременяет и может поранить своего хозяина, если рука, которая держит его, слаба и плохо умеет им пользоваться.

Мишель Монтень

Нужно не только овладеть мудростью, но и уметь пользоваться ею.

Марк Туллий Цицерон

Есть ли «иммунитет» против абьюза?

Выздоровевших людей интересует, выработается ли у них иммунитет к перенесенной болезни. А нам хотелось бы знать, станет ли опыт, пережитый с агрессором, своеобразной вакциной, которая защитит нас от подобных «попадосов» в будущем. И да, и нет.

«По прошествии лет все, что хоть как-то напоминает жертве о том, что ей пришлось испытать, обращает ее в бегство: травма развила в ней способность лучше других видеть извращенные элементы в отношениях, – считает французский психиатр Мари-Франс Иригуайен, автор книги «Моральные домогательства».

«Кое-какой иммунитет приобретается. Потом мне встретился второй такой персонаж, который до меня уже довел свою девушку до депрессии и самоедства. Начал чары пускать, тонко подстраивался, а потом – раз! – и до боли знакомый закидон выдал. Я в ответ – резкую и агрессивную реакцию, а он в свою очередь – классику жанра: томные козьи морды, без объяснений, чтобы я догадалась, на что он обиделся. Ну, так с козьими мордами и остался».